Мадам - [5]

Я пыталась выбрать себе одну из дорог, ведущих, по мнению окружающих, к «нормальной карьере». Сначала это были продажи. Мне всегда отлично удавалось уговаривать людей. И я получила работу в офисе по продажам некой коммунальной службы на окраине Северного Кембриджа, штат Массачусетс, а по совместительству отвечала на звонки в отделе ремонта. Впервые я заподозрила, что работаю не в том месте, когда двое рабочих отказались ремонтировать туалет у одного из жильцов. Жилец этот ни слова не знал по-английски, и я задала жару рабочим за дискриминацию. Когда один из них наконец смог вставить хоть слово, то сказал: «Эбби, туда никто не пойдет. В прошлый раз двоих сантехников чуть не убили, когда они чинили сортир этому уроду».

Ох.

Второй раз подобное ощущение появилось, когда вдруг понаехала целая куча микроавтобусов и какие-то люди начали совать микрофон мне в лицо и спрашивать о мужике с восемнадцатого этажа, которого только что арестовали за то, что он прямо из дома руководил службой эскорта.

Но все это — все события и ситуации, которые я могу выделить из массы других и с точностью указать на них, — не отражает и сотой доли уныния, которое испытываешь, работая в этом мире, с людьми, потерявшими всякую надежду на лучшую жизнь. Нищета — это ежедневная боль, грызущая вас, и в следующем поколении большинство людей уже не может представить себе жизнь без жажды денег, и это мир, где все распространяют наркотики, гниют в тюрьмах и хотят лучшей доли, поскольку в глубине души не могут принять тот факт, что у них ее никогда не будет. Знаю, я лицемерка, поскольку говорю о подобных чувствах, но при этом не стала социальным работником или кем-то еще, чтобы помочь уменьшить боль этих людей. Я решила, что не желаю делать себе карьеру, постоянно сталкиваясь с людскими несчастьями, мне хотелось, чтобы в моей работе присутствовала хоть капелька счастья.

Итак, в середине лета я дала несколько обещаний, как обычно делают перед Новым годом, вышвырнула вон своего никчемного бойфренда и задумалась, а что я умею. Как теперь модно говорить, о профессиональных навыках. И сразу же поняла, с чем я хорошо, нет, даже блестяще, справляюсь — убеждение. Я могу кого угодно уговорить на что угодно. Например, умаслить девочек из справочного бюро, чтобы они предоставили мне информацию, которую не собирались давать. Я всегда сидела на краешке двуспальной кровати с телефоном и «Желтыми страницами», и больше мне ничего не было нужно. Я никогда не чувствовала себя так же уютно, копаясь в интернете, как в обнимку с телефоном.

С помощью телефона и «Желтых страниц» я могу получить все что угодно.

С другой стороны, чем занимаются люди, которые хорошо умеют общаться по телефону? Определенно мне не хотелось соприкасаться с телефонным маркетингом. Ха-ха. Прерывать чей-то ужин, чтобы попытаться навязать людям подписку на журнал, который они все равно никогда не станут читать. Нет, увольте, мне такое не по душе.

Я села и обзвонила всех своих знакомых, но ни на йоту не приблизилась к решению, что же мне выбрать в качестве, с позволения сказать, карьеры. Я даже пару раз устроилась на временную работу секретаршей в компаниях, продвигавших новейшие технологии, но зареклась в обозримом будущем работать в подобных местах.

Когда я в конце концов наткнулась на объявление в газете, практически случайно, все еще продолжая искать себе работу, то понятия не имела, что оно навсегда изменит мою жизнь.

* * *

Лаура жила в одном из пригородов. В Уилмингтоне? Или, может быть, в Линнфилде? Короче, что-то типа этого, насколько я помню. И хотя мой бывший парень практически ни на что не годился, он умудрялся платить половину аренды, и теперь я отчаянно пыталась раздобыть денег, чтобы оплачивать съемное жилье самой. Лаура сказала, что если я буду работать на нее, то смогу жить в подвале ее дома.

Эта идея мне понравилась. Работа и жилье именно в тот момент, когда мне нужно было и то и другое. Я не думала о том, что скажут люди, узнав, что я тружусь в службе эскорта, пусть всего лишь в роли секретарши. Я вообще в тот момент ни о чем не думала. Скорее всего, мой случай типичен для всех женщин, занятых в этом бизнесе. Работа кажется ответом на наши молитвы, способом свести концы с концами, господи, да просто возможностью заработать себе на жизнь. И когда мы сталкиваемся с негативной реакцией окружающих, то она нас удивляет.

Я не думала ни о чьей реакции, просто взяла и начала работать на Лауру.

Что я помню о том времени? Чистота. Везде царила безукоризненная чистота. Лаурино предприятие представляло собой синтез публичного дома и службы эскорта. Некоторые девушки выезжали к клиентам, а другие развлекали их прямо здесь, в доме Лауры. Никто никогда не называл это заведение борделем, на самом деле за годы работы в сфере секс-услуг я никогда не слышала, чтобы публичные дома называли борделями. Может, это слово не принято на восточном побережье, а может, только в Бостоне.

Так или иначе, но я наконец нашла работу. Я была кем-то вроде секретаря в приемной — принимала звонки и встречала посетителей. А еще слушала споры.