Macchiato для Джимми - [13]

Купив пирог в среду, Неллочка намеревалась сохранить его в холодильнике до субботней встречи с Джимми, но в пятницу вечером, рухнув в изнеможении на кровать после восьмичасового ухода за бабкой, а потом беготни за койотами, Неллочка поняла, что только яблочный пирог и горячая ванна смогут вернуть ее к жизни. В субботу же по причине отсутствия сладкой приманки, чаепитие с Джимми отменилось и свидание закончилось, как обычно, рукопожатием и топтанием на месте. Выслушав по телефону Элкино негодование по поводу несвоевременно исчезнувшего пирога (Элка была в курсе плана с чаепитием!), Неллочка поклялась не повторять ошибок.

Но в следующую пятницу вечером, накануне уже почти реального поцелуя, а при удачном раскладе и близости с Джимми, которую Неллочка и Элка так тщательно планировали, пирог снова исчез. Какой-то животный аппетит, словно приобретенный в борьбе за существование в джунглях, напал на уставшую Неллочку, вырвал её из постели и погнал на кухню. Сидя в полночь за столом, выедая начинку ложкой прямо из середины пирога и в блаженстве запивая сладкую массу крупными глотками чая, Неллочка думала, что поцелуи Джимми вряд ли бы доставили ей большее наслаждение.

«Дура! – кричала на следующий день в трубку разгневанная Элка, – прожрёшь своё счастье! Купи два пирога!»

Элкина идея оказалась гениальной, и в субботу Джимми потянулся на чай, как дрессированная кобра за дудочкой факира. В квартире у Неллочки старый кондиционер из всех сил сражался с августовской духотой, возраставшей от горячего чая и обоюдного томления. За столом сидели долго, словно чувствуя, как каждый съеденный кусок пирога сокращает время до их неминуемой близости. Говорили о бейсболе, о погоде, о Неллочкиной бабке. Запас тем исчерпался к десяти вечера, примерно тогда же был доеден пирог, неожиданно в изнеможении поперхнулся старый кондиционер… и всё свершилось!

Счастливее всех была Элка. В воскресенье она без предупреждения вломилась к Неллочке домой с бутылкой шампанского и тут же стала форсировать мысль о замужестве. По её словам, полдела было уже сделано, оставалось только чуть-чуть подпихнуть Джимми к алтарю.

– Элка, – протестовала Неллочка, – он не пойдет! Тут яблочным пирогом не заманишь.

– Пойдёт! Заманишь НЕ пирогом!

– Я даже не знаю, люблю ли я его!

– А зачем тебе всё знать? – напирала Элка, – ты же не справочное! Поживешь с ним пару лет – выяснишь!

– Не готова я!

– А это не Олимпийские игры, чтобы к ним готовиться!

– А вдруг мне не такой нужен?

– А какой?! – заорала Элка, – вот спроси у меня, у опытной (прожив в единственном браке неполных семь лет, Элка считала себя опытной!): «Элка, какой должен быть муж?»

– Элка, какой должен быть муж?! – в испуге поддалась Неллочка, ожидая, что сейчас перед ней откроется истина.

– Муж должен быть любой! – торжественно сообщила Элка, – потому что неважно какой, а важно, что он есть. А что там общество трындит тебе о любви, так это все глупости! Послушай лучше, что это общество говорит за твоей спиной – раз не замужем, значит, никому не нужна, значит, ты не женщина, а чудище морское!

– Элка, прости, лучше я буду чудищем!

Свадьба была маленькой и не по-американски скорой, через какие-то три месяца после знакомства. У Джимми из близких осталась только тётка, которая жила в южном штате, боялась всех видов транспорта и поэтому на торжество не приехала. Неллочкины родственники были помногочисленнее и посмелее, но их приезд упирался в визу и финансы. Поэтому позвали только Элку с мужем и тех самых коллег с барбекью и их жён, с которыми Неллочка едва успела познакомиться. Элкин иммиграционный юрист, сославшись на занятость, приглашения не принял, и его можно было понять – при вступлении клиентов в законный брак юрист утрачивал свою ценность, как истекшая виза в Неллочкином паспорте. Юриста уже не звали на помошь в сражении за чужое право на проживание в стране. Как дорогой трофей Неллочкино право было отвоевано у иммиграционной службы в честном бою и узаконено новой фамилией – иностранной, непонятной, с ударением на первом слоге – Ричардс.

Бабуля, огорченная уходом Неллочки с трудового поста, прислала в подарок букет и чек. Койоты и их родители даже не позвонили, что уже само по себе было подарком. После церемонии в городском суде вся компания фотографировалась под клёнами в парке, на хрустящем ковре из октябрских золотистых листьев-чешуек, а потом, отсидев положенное время в ресторане от коктейля до свадебного торта, разъехалась по домам. Сидя в свадебном лимузине с надписью «Just married", которую Элка с мужем привинтили на бампер перед выходом новобрачных из городского суда, Неллочка с трудом верила, что едет не в квартирку с дешёвыми жалюзи и кондиционером, испустившим дух в тот памятный летний вечер, а к законному супругу, в его собственный дом…

Дом и правда был собственный, хотя и маленький, но холостяций кавардак в нём был большой. В гостиной стояли три кожаных дивана, все разного цвета и разной формы. Шторы были бордовые, а напольные вазы у камина цвета морской волны. По периметру гостиной тянулись навесные книжные полки, на которых плотно стояли крошечные фигурки бейсболистов, сделанные из всевозможных материалов от керамики до пластмассы и безжалостно покрытые пылью.