М - значит молчание - [4]

После обмена любезностями она сказала:

— Побеседуйте, пожалуйста, с моей подругой.

— Конечно. Без проблем. А о чем?

— О ее матери. Вы помните Виолетту Салливан?

— Нет.

— Подумайте. Наверняка вспомните. Сирина-Стейшн, северный округ. Она исчезла много лет назад.

— Да-да, припоминаю. Это случилось в сороковых годах, не так ли?

— Нет, не так давно. Четвертого июля 1953 года.

Когда мне было три года, подумала я. Сейчас сентябрь 1987-го. Мне в мае исполнилось тридцать семь, и я заметила, что стала соотносить время событий с собственным возрастом. Я начала что-то смутно припоминать.

— Там, кажется, было что-то связано с машиной?

— Муж незадолго до того, как она пропала, купил ей «шевроле-бель-эйр», и машина тоже исчезла. Большая машина — салон на пять пассажиров. Я видела такую на автошоу в прошлом году. — Я расслышала, как Тэннье затянулась сигаретой. — Ходили слухи, что у нее был роман с каким-то мужчиной и они вместе сбежали.

— Это случается каждый день.

— Не знаю. Вам бы следовало послушать истории, которые мне рассказывают люди, роняя слезы в свое пиво. Работа в баре сильно изменила мои взгляды. Как бы там ни было, многие убеждены в том, что Виолетту убил ее муж, но никаких доказательств никогда не было. Не найдены ни тело, ни машина, ни свидетели. Все шито-крыто.

— Какое это имеет отношение к ее дочери?

— Дейзи Салливан — моя старая подруга. Она в отпуске и пробудет здесь еще несколько дней. Я выросла в северном округе, так что мы знаем друг друга с детства. Дейзи была на два класса моложе меня, она единственный ребенок, и, поверьте, эта трагедия с ее матерью отразилась на ней не лучшим образом.

— Каким?

— Ну например, она слишком много пьет, а когда пьет — флиртует, а когда флиртует — бросается на каждого подонка. У нее ужасный вкус на мужчин…

— Ну, у большинства женщин, которых я знаю, тоже плохой вкус на мужчин.

— Да, конечно, но хуже, чем у Дейзи, не бывает. Она всегда ищет «настоящую любовь», но не имеет никакого представления о том, что это значит. Не то чтобы я сама это знала наверняка, но я по крайней мере не выхожу замуж за бродяг и тунеядцев. Она же четыре раза разведена и зла на весь мир. Я ее единственная подруга.

— Чем она занимается?

— Машинописью. Сидит весь день в своем закутке и печатает всякую чушь, которую ей диктуют врачи для медицинских карт. Она не считает себя несчастной, но начинает понимать, насколько ограничен ее мирок, причем он все больше сужается и стал теперь размером не больше гроба. Она считает, что никогда не сможет высоко держать голову, пока не узнает, что тогда произошло.

— Складывается впечатление, что все это тянется годами. Сколько же ей лет?

— Дайте-ка подумать… Так, в этом месяце мне будет сорок три, значит, Дейзи, должно быть, сорок — сорок один. Я затрудняюсь свой-то возраст назвать сразу, не говоря уж о ней. Ей было семь лет, когда пропала ее мать.

— А ее отец? Где он?

— Фоли жив, но его жизнь превратилась в кошмар. Никто не хочет иметь с ним дела: его избегают, как старый мешок с дерьмом. Он все равно что призрак. Послушайте, я знаю, что это рискованное дело, но Дейзи настроена серьезно. Если это сделал ее отец, она должна это знать, а если нет… Пожалуйста, помогите ей. Вы не представляете, в каком она состоянии. Да и он тоже.

— Разве не слишком поздно вступать в эту игру?

— Я слышала, что вам нравятся сложные дела.

— Раскрыть убийство через тридцать четыре года? Вы шутите.

— Не думаю, что все настолько безнадежно. Да, возможно, мы немного запоздали, но посмотрите на это иначе: вдруг убийца готов спасти свою бессмертную душу…

— Почему вам не поговорить с Доланом? Он знает многих полицейских северного округа. Может быть, он сможет помочь, по крайней мере подскажет вам правильное направление поиска.

— Нет, ничего не выйдет. Я уже говорила с ним. Они со Стейсом уезжают на рыбалку на три недели, и он посоветовал обратиться к вам. Мол, у вас на такие вещи нюх как у собаки.

— Я ценю его мнение обо мне, но вряд ли смогу найти женщину, которая исчезла так давно. Я просто не знаю, с чего начать.

— Почитайте газеты того времени.

— Конечно, но это под силу и Дейзи. Пошлите ее в отдел периодики в библиотеку…

— Она уже все это прочитала и даже может передать вам папку со всеми вырезками.

— Тэннье, извините, но в городе полно других частных детективов. Попробуйте обратиться к ним.

— Нет. Слишком долго придется объяснять им, в чем дело. Вы по крайней мере слышали о Виолетте Салливан. Это уже кое-что.

— Я слышала и о Джимми Хоффе,[1] но это не значит, что я стану искать его.

— И все же поговорите с ней…

— Не вижу смысла…

— Вот что, — перебила меня Тэннье, — приходите ко мне в бар, и я сделаю вам сандвич. Совершенно бесплатно. Только выслушайте ее.

Я представила аппетитный сандвич — фирменное блюдо «У Сники Питса». По словам Долана, только его там и стоило заказывать — салями со специями на булочке с расплавленным сыром, посыпанным перцем. Нововведением Тэннье была еще и яичница сверху. Стыдно признаться, как легко меня соблазнить. Я посмотрела на часы: 11.15. Ужасно хотелось есть.

— Когда?

— Может быть, прямо сейчас? Я живу в полуквартале от бара. Дейзи придет туда раньше, чем вы доедете на машине.