Лживый язык - [45]
— Так… давайте остынем оба, хорошо? — произнес я. — Для начала позвольте мне найти тряпку. А то пятно на ковре так и останется. А потом мы все спокойно обсудим.
Прижимая тряпку к влажному пятну на ковре, я видел, что Шоу подозрительно смотрит на меня, следит за каждым моим движением. Чувствовалось, что он раздражен, нервничает.
— Итак, начнем сначала, — с расстановкой проговорил я. — У вас есть дневник?
Шоу кивнул.
— Но он не здесь. Так?
— Совершенно верно.
— Вы в состоянии сходить туда, где он хранится, и принести его сюда?
— Да, пожалуй.
— Сколько времени это займет?
Шоу колебался, не желая открывать больше.
— Послушайте… вам нужны деньги или нет? — вспылил я.
— Хорошо, хорошо… я схожу за ним, а вы ждите здесь. Только обещайте, что отдадите мне деньги, когда я принесу вам дневник.
— Обещаю.
— Налейте себе еще чаю. Я вернусь через десять, самое большее через пятнадцать минут.
Шоу накинул на плечи легкую куртку и исчез за дверью, оставив меня одного. Когда его удаляющиеся шаги стихли, я обвел взглядом комнату. На маленьком допотопном телевизоре стояли несколько пожелтевших цветных фотографий в дешевых рамках. На одной был запечатлен Шоу — в свои счастливые годы, когда он был моложе, — вместе с белокурой, пухлощекой женщиной, очевидно, матерью Криса. Загорелые, отдохнувшие после недавнего отпуска, они стояли в обнимку и улыбались в объектив. Подобные фотографии этой же пары я увидел на полке в расположенной рядом нише, но снимков с изображением Криса не было.
По лестнице в глубине кухни я поднялся на второй этаж, толкнул деревянную дверь и шагнул в затемненную комнату — это была спальня. Просачивающиеся сюда запахи пищи смешивались с резкими запахами пота и табачного дыма. В полумраке зашторенной комнаты я все же различил на постельном белье желтые никотиновые пятна, а на наволочке еще и грязный сальный округлый отпечаток головы. У кровати на тумбочке я увидел красную пластмассовую зажигалку, переполненную окурками стеклянную пепельницу и спрей для астматиков. Я сразу же представил, как Шоу сначала вдыхает дым, а потом — аэрозоль: инстинкт смерти борется в нем с желанием жить. Пожалуй, этот бой ему уже не долго вести.
Я покинул спальню и заглянул в ванную. Меня чуть не стошнило, едва мой взгляд упал на грязную ванну и испачканный экскрементами унитаз. Я закрыл дверь ванной и прошел в комнату в глубине дома, заставленную пакетами и коробками. Потоптался на свободном пятачке, глядя вокруг себя. Один из черных пакетов был разорван, и в прорехе я увидел узел женской одежды: переплетенные друг с другом рукава блузок, штанины брюк и чулки были похожи на расчлененные части тела.
Я протиснулся мимо пакетов к дальней стене, где стоял старый картотечный шкаф. Его поверхность была испещрена пятнышками ржавчины. Я рванул на себя верхний ящик, со скрипом и визгом он выдвинулся. Я пробежал пальцами по зеленым картонным папкам и вынул одну из них. В ней лежала пластиковая папка с какими-то документами. Я вынул кремовый квадратный лист с красной печатью, свидетельство о рождении Морин Фрейк, в котором было записано, что она появилась на свет 8 августа 1927 года, и ее свидетельство о браке, сообщавшее, что она вышла замуж за Джона Дэвидсона 16 января 1946 года. Я перерыл весь верхний ящик, но свидетельство о рождении ее сына так и не попалось мне на глаза. В сущности, пока я вообще не увидел ничего такого, что указывало бы на то, что у нее был сын.
Я наклонился, намереваясь осмотреть нижние ящики, немного отставил правую ногу, пытаясь занять более устойчивое положение, и почувствовал, как по икре что-то больно царапнуло. Я резко обернулся и увидел отвертку, торчащую из куска брезента. Я оттянул вверх тонкую ткань штанины и потер травмированное место, выворачивая шею, чтобы увидеть красную царапину — красный глаз посередине икры. Я взял отвертку, осмотрел ее, потрогал окровавленный кончик. Интересно, какие повреждения можно нанести таким вот орудием? Но потом, стянув брезент, я увидел в ящике целый ряд возможностей: моток капроновой веревки, стамеску, киянку, молоток, ножовку. Подняв молоток, я услышал шаги на тропинке, ведущей к дому. Шоу вернулся.
Я спрятал молоток под куртку и быстро покинул комнату. Зная, что Шоу войдет в дом раньше, чем я успею сойти в кухню-гостиную, я забежал в ванную и, стараясь не смотреть на грязь, спустил воду в унитазе. Потом неспешно пошел вниз по лестнице, подгадав так, чтобы молнию застегнуть прямо на глазах у Шоу. Когда он, войдя в дом, закрыл за собой дверь, с верхнего этажа все еще доносился шум бурлящей воды.
— Зов природы? — прокомментировал Шоу.
В одной руке он держал полупрозрачный пакет. Через тонкую пленку я разглядел черный корешок толстой тетради. С улыбкой на губах я направился к нему, чувствуя, как острый конец молотка под курткой царапает мне грудь.
— Значит, принесли дневник?
Шоу кивнул, снимая куртку.
— Можно узнать, куда вы за ним ходили?
— С вашего позволения, мистер Вудс, я предпочел бы об этом умолчать. Садитесь, прошу вас.
Он жестом предложил мне устроиться на диване. Усаживаясь, я незаметно для него поправил молоток под курткой так, чтобы не выпирала рукоятка. Шоу сел рядом, положил пакет на колени и стал медленно его раскрывать, словно разворачивал хрупкую драгоценную упаковку.
Александр Маккуин – прославленный модельер, который четыре раза, с 1996 по 2003 год, удостоился звания лучшего дизайнера Великобритании, а в 2003 году – лучшего дизайнера мира и в этом же году стал командором ордена Британской империи. Его называют человеком-легендой, человеком-загадкой, enfant terrible мира моды. Он не просто незаурядная личность, но ниспровергатель традиций и образец гения, выходящего за все дозволенные рамки. И это касается не только его шокирующего творчества, но и личной жизни, скандальной и драматичной, как страшная сказка.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.