Лживый брак - [39]

– Да, потому что хочу до конца дня успеть увидеть район, в котором жил Уилл, и поговорить с кем-нибудь в управлении полиции. Но мы не успеем, если ты начнешь заказывать дегустационное меню от шеф-повара из семи блюд, а именно так и будет, если дать тебе волю.

– Серьезно, Айрис. Я должен поесть. При низком уровне сахара в крови у меня начинает кружиться голова.

– Может, не стоит так драматизировать? Я уже сказала тебе, мы можем…

– Хмм, сэр? – Мы оглядываемся, перед нами стоит тот парень из магазина, в кулаке у него зажат мой айфон. – Сообщение было послано с мессенджера.

– О'кей, – произносим мы с Дэйвом в один голос одним и тем же тоном. О'кей не в смысле «мы слышали», а в смысле «продолжай».

Парень улавливает смысл неверно. Он сует нам телефон и поворачивается, чтобы уйти.

– Подожди, – говорю я. – А что насчет номера телефона?

– Мессенджер кодирует и потом уничтожает сообщение, а также скрывает, откуда оно послано. – Он поправляет очки. – Это вроде Снэпчата для текстовых сообщений. Только вам не нужно сообщать никакой личной информации, чтобы начать общение.

– И что это значит?

– Это значит, что отследить номер невозможно. Простите. – Он направляется к пожилой леди, прижимающей к груди ноутбук.

Разочарование, острое и мгновенное, словно удар под ребра.

– Что теперь? – спрашиваю я, поворачиваясь к брату.

Дэйв вздыхает, глядя вслед компьютерщику.

– Теперь ты должна мне сотню баксов.

Я задабриваю Дэйва остатками «Чекс-Микс» и заказанным на восемь тридцать столиком в «Атмосфере», одном из лучших французских ресторанов в Сиэтле с видом на Пьюджет-Саунд, по версии «Загат». Почти не жалуясь, он ведет арендованный автомобиль обратно на другой берег озера в Рейнир-Виста.

– Ты уверена, что это то, что мы ищем? – спрашивает он, притормаживая посреди улицы. – По тому, как тренер Миллер описывал этот район, я ожидал увидеть трущобы.

Я сверяю надпись на уличном указателе с адресом в моем блокноте.

– Все верно, но ты прав. Здесь красивее, чем я себе представляла.

Рейнир-Виста – это, конечно, не Беверли-Хиллз, но и не трущобы. Справа от нас тянутся маленькие, но яркие домики с широкими верандами; а слева таунхаусы и парк, занимающий целый квартал, пустынный, но зато с прекрасной баскетбольной площадкой и длинным рядом деревьев. Заходящее солнце подсвечивает их снизу, голые ветви упираются в свинцовое небо. Я поворачиваюсь на сиденье, стараясь разглядеть обещанные виды, но, если Маунт-Рейнир и видна отсюда, она скрывается за толстым слоем окрашенных в красный цвет облаков.

Дэйв прижимается к обочине и нажатием кнопки опускает стекло с моей стороны.

– Привет, – обращается он, перегнувшись через меня, к юной парочке на тротуаре. Совсем еще дети, только окончившие школу, лица скрыты капюшоном. Рукой парень обнимает девушку, жестом, который мне кажется скорее собственническим, нежели оберегающим. – Ребята, вы здесь живете?

Они не останавливаются, даже не поворачивают голову в нашу сторону. Девушка стреляет в меня глазами, но парень тащит ее вперед.

Дэйв медленно движется вперед, улыбаясь самой ослепительной из своих улыбок.

– Мы тут новенькие и надеялись, что вы немного поможете нам сориентироваться… – Парочка резко сворачивает направо, удаляясь от нас по тропинке, идущей вдоль пустующего парка. – Или нет.

– Гостеприимное местечко.

Дэйв издает ироничный смешок, потом оглядывается по сторонам. Он указывает на что-то за моей спиной, глядя в заднее стекло с пассажирской стороны, на громадное здание, по всей видимости многоквартирный дом.

– Видишь этот непритязательный дизайн и дешевые материалы? На сколько спорим, что это жилье построено в рамках министерского проекта жилищного строительства и городского развития, а этот район подвергся перепланировке.

– И что?

– А то, что, если я прав, министерство должно было предложить жителям либо переехать в новый район, либо гарантировать им социальное жилье здесь. У нас есть весьма реальный шанс отыскать кого-то, кто жил здесь до начала программы редевелопмента.

– О'кей, умник. С чего начнем?

– Наилучшим выбором был бы один из этих многоквартирных домов, но, судя по тому приему, который нам оказали эти ребята, я полагаю, что местные жители вряд будут благосклонны к чужакам, которые вот так пришли и начали задавать вопросы. Лучше начнем с какого-нибудь общественного центра. Если мы подружимся с кем-то из сотрудников, они, возможно, расскажут нам, кто жил здесь до того, как в городе началась программа реконструкции. Мы сможем выяснить все интересующие нас вопросы через них.

Дэйв едет дальше, медленно петляя по району. Вид за окном практически не меняется, дома всех размеров теснятся в окружении парков и детских площадок, кое-где над крышами торчат высотки.

– Близость к общественному транспорту, множество пандусов и открытых пространств, и ты заметила все эти урбанистические арт-объекты? Здесь действительно живут люди с очень разным достатком.

– Так где общественный центр?

– Если не ошибаюсь, то в самом центре квартала.

Мы проезжаем еще немного. Дэйв отмечает наш маршрут на карте в телефоне, колеся туда-сюда по улицам, пока вдруг резко не сворачивает налево, где в конце улицы с односторонним движением располагается современное здание из стекла и штукатурки. Вывеска из плексигласа над двойными дверями гласит, что это Общественный центр микрорайона. «Бинго!»