Лютый - [46]

Включив свет в буфете, Сергей от неожиданности даже присвистнул. Запылившиеся от времени бутылки с красным вином «Шардене» и «Каберне», «Дербентским» и «Армянскими» пятизвездочными коньяками, ромом «Гавана клуб» стояли на полках в ожидании уже давно ушедших отсюда покупателей. Многих уже, наверное, не было в живых, а те, кто остался, сюда никогда не вернутся.

Взяв по бутылке коньяка, вина и рома, Лютый сложил все в картонную коробку и перевязал бечевой, которой раньше вместо скотча обматывали в магазинах покупки.

Взяв сковороду с картошкой и тушенкой, он с осознанием выполненного мужского долга двинулся в сторону своей «квартиры». Радости его не было предела. Теперь, когда он обнаружил запас столь благородных спиртных напитков, возвращение домой ушло на самый последний план.

Вика сидела на кровати, поджав ноги и обхватив их руками. Слезы текли по её лицу. При виде Сергея она радостно вскрикнула и бросилась к нему на шею.

— Сергей, никогда не оставляй меня одну, я очень боюсь, мне кажется, что здесь кто-то ходит, я слышала шаги!

— Дурочка, откуда здесь кому взяться?! Здесь уже сорок пять лет никого не было! Садись лучше кушать, я приготовил картошку с тушенкой, а на десерт у нас такое, чего ты не могла себе представить, — сказал Сергей.

Вика перестала плакать, улыбнулась и, вытерев слезы, сказала:

— Дай мне слово, что больше никогда меня не бросишь.

— Я, Лютый Сергей Сергеевич, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь, что больше никогда не брошу…, - тут Сергей запнулся, — слушай, Вика, а как твоя фамилия?

— Моя?

— Ну не моя же? Я свою знаю, моя фамилия Лютый, сын казака Сергея Лютого.

— Моя фамилия Ермакова. Виктория Ермакова, — сказала Вика и протянула Сергею руку.

Сергей нежно взял ее и сразу не понял, что делать с ней. Он пожал ее, а потом, опомнившись, нежно поцеловал.

— Вот и познакомились, — сказал Сергей, — эх, надо бы вспрыснуть за знакомство!

— В рюкзаке спирт есть, я сейчас достану, — сказала Вика и бросилась к баулам.

— Не спеши, детка, у нас есть и получше, — сказал Сергей с чувством гордости за себя.

Он вышел из апартаментов и скрылся за дверьми. Вика принялась накрывать на стол, расставляя найденную на кухне посуду. Уже через минуту появился Сергей. В его руках была картонная коробка, которую он торжественно нес перед собой.

— Это что? — спросила девушка, сгорая от любопытства.

— Это то, ради чего тут можно остаться еще лет на пять, — ответил Лютый, интригуя спутницу.

Сергей поставил на стол коробку, достал нож и разрезал бечевку. Там внутри Вика увидела бутылки. Вино, коньяк, ром настолько поразили ее, что она от такой неожиданности даже присела на диван.

— Это все наше? — спросила она, округляя глаза.

— И это и еще столько, что мы можем открыть здесь в тайге винно-водочный магазин. Будем тунгусам продавать за золото и меха огненную воду, — сказал Сергей, вытаскивая бутылки на стол. — Тогда нас быстрее найдут, потому что надо будет налоги от продажи платить. Я теперь пока не выпью весь запас, отсюда даже ногой не двину.

Это был весомый аргумент, чтобы не спешить покидать это странное сооружение. Алкоголиком Лютый не был, но вкус коньяка и «Каберне» такой выдержки оценить мог по достоинству.

— Откуда это? — спросила девочка, широко открыв глаза.

Она взяла пыльную бутылку и, вытерев вафельным полотенцем, стала рассматривать этикетку, которая по краям уже стала превращаться в труху.

— Там в столовой еще буфет есть. Я открыл его, там этого пойла полный лабаз. Под самые потолки ящики стоят. Смотри. Вот, к примеру, коньяк пять звездочек и плюс еще почти пятьдесят. В таком возрасте уже на пенсию уходят. «Каберне» тоже, как и коньяк, такой же самой выдержки. Убийственная должна быть вещь, — сказал Лютый, причмокивая языком, предвкушая настоящий праздник.

— Ну что, Вика, давай выпьем за успешный исход нашего чудного спасения. За наше знакомство и за тех людей, которые все это сотворили. Я предполагаю, что здесь без Бога не обошлось. С таким запасом еды, вина и водки, можно жить, жить и жить в этом странном подземелье, хоть всю жизнь, как жил Робинзон с Пятницей на необитаемом острове.

— Я кушать это боюсь, — сказала Вика, глядя на жареную картошку с тушенкой, — лучше я съем копченой оленины из моих запасов, а ты давай ешь свою картошку с тушенкой. Я девушка избалованная и боюсь загнуться здесь от этих продуктов, которые пролежали столько лет!

— Я, Вика, согласен! — сказал Сергей и налил себе рюмку коньяка, — предлагаю выпить за то, что Бог не оставил нас. Нам, Вика, дан еще один шанс, чтобы начать жизнь с чистого листа. Я считаю, что мы должны его использовать.

Запрокинув рюмку, Лютый выпил коньяк, и как только содержимое рюмки оказалось в его желудке, Сергей от удовольствия погладил себя по животу.

— Да, это был поцелуй самого Господа! — сказал он, не скрывая радости.

Вика неуверенно пригубила вино. Распробовав, она тут же осушила рюмку, выпив все до самого дна. Её глаза через несколько минут заблестели, словно бриллианты и она, выдержав небольшую паузу, вновь потянулась к бутылке с вином.

— Эка, как тебя вставило! — сказал Сергей, перехватывая у нее бутылку. — Ты, девочка, попридержи коней, а то так и спиться можно! Там этого вина еще на двадцать лет и коньяка тоже. Я предполагаю, что выдавали его в качестве пайка. Это как на подводной лодке ежедневно выдают вино. Мне кажется, что здесь есть какая-то доля радиации. Нам обязательно нужно проверить, если я найду дозиметр.