Лютер - [179]

Агрессивный антипапизм Шмалькальденского конгресса, воинственные заявления Филиппа Гессенского и успехи но-вой Церкви в ряде немецких земель заставили католиков всерьез задуматься о единстве. Договоренности, достигнутые в Десау, существовали только на бумаге. Особенно очевидным это стало после того, как баварские князья вопреки здравому смыслу присоединились к Шмалькальденскому союзу. По поручению Карла V советник императора Гельд, получивший задание расшевелить правоверных князей, в марте 1538 года собрал в Шпейере правителей земель, не изменивших католицизму. Он убедил их в необходимости образования военного союза и даже сумел привлечь к нему баварцев. Однако князья-епископы, с 1524 года входившие в Регенсбургский союз, отвергли предложение Гельда.

В апреле 1538 года в Брауншвейге (на землях герцога Брауншвейг-Люнебургского) состоялся еще один съезд князей-протестантов. Католикам стало ясно, что медлить дальше нельзя. 10 июня родился Нюрнбергский оборонительный союз, который возглавил лично император. В него вошли король Фердинанд, герцог Георг Саксонский, герцоги Эрих и Генрих Брауншвейг-Вольфенбютгельские и курфюрст Майнцский. Этого было слишком мало. Герцог Георг, старый и больной человек, давно утратил былой боевой дух, и командование войском Святого союза — второе название альянса — было возложено на герцога Генриха Брауншвейгского.

В Шмалькальдене прекрасно видели, сколь ничтожны силы союза. Филипп Гессенский сгорал от нетерпения вступить в открытый бой. Поражение армии католиков привело бы к тому, что вся Германия обратилась бы в лютеранство. Но как раз в это время снова вспыхнула турецкая угроза, и императору пришлось бросить все и мчаться к границе. С другого конца империи угрожала Франция, заключившая с протестантами союзнический договор.

Филиппа и его единомышленников ожидало крупное разочарование. 17 июня 1538 года, то есть ровно неделю спустя после образования Нюрнбергского союза, Карл V подписал в Ницце перемирие с королем Французским, развязав себе руки для других сражений. Но гессенцы по-прежнему рвались в бой. Колебания испытывал только курфюрст Саксонский Иоганн-Фридрих, который в 1532 году сменил на троне своего отца. В январе 1539 года Лютер направил ему послание, подписанное также Ионасом, Меланхтоном и Буцером. Конституция империи, говорилось в этом документе, и естественное право позволяют князьям брать в руки оружие, если враг угрожает Евангелию. Если император посмеет применить силу, он тем самым допустит святотатство по отношению к Богу и докажет, что поклоняется идолу. Тогда не останется никакой разницы между ним и заурядным убийцей.

В феврале князья-протестанты собрались на рейхстаг во Франкфурте-на-Майне. И император не посмел воспрепятствовать им, хотя по закону он один имел полномочия на созыв ассамблеи подобного уровня. Он даже счел для себя полезным отправить на это мероприятие своих представителей. Его примеру последовал и король Фердинанд. Филипп Гессенский и Иоганн Саксонский намеревались дать католикам решающий бой, однако остальные князья с ними не согласились. Король Франции действительно сулил им военную помощь, однако пока ничем не подтвердил серьезность своих намерений, а потому, рассуждали они, стоит повременить.

Лютера не покидало чувство тревоги. Он своими глазами наблюдал Крестьянскую войну и хранил в памяти все виденные ужасы. «Господи! — молился он. — Отведи от нас войну, ибо она несет одни разрушения и бедствия! Лучше нашли на нас чуму, быть может, тогда мы образумимся!» Действительно, по сравнению с войной — делом рук человеческих — чума представлялась Божьим промыслом. Он отлично понимал, что от наемников обеих армий ничего хорошего ждать не придется, неважно, под какими знаменами они будут выступать. «Солдаты превратились сегодня в воплощенных бесов. В них нет ни веры, ни жалости, они не признают никаких законов. Наши собственные защитники станут для нас несчастьем». В самый разгар споров Филиппа Гессенского свалил жестокий приступ сифилиса, и ему стало не до войны.

Избавившись на время от самого воинственного и властного из князей, сторонники сохранения мира поспешили предложить императору сделку. Карл V не был уверен в своих силах и потому согласился. 19 апреля 1539 года он подписал Франкфуртский договор, по условиям которого предоставлял князьям — участникам Аугсбургского соглашения перемирие сроком на 15 месяцев. На такое же время приостанавливалось судебное следствие по всем религиозным процессам. До истечения срока перемирия император обязался провести совещание, которое обсудит проблемы вероисповедования.

Итак, не решаясь перейти к активным военным действиям, князья-протестанты предпочитали годами тянуть с созывом рейхстага, который мог бы примирить их с католиками. Они не ждали от этого примирения никаких выгод и не надеялись на согласие в вопросах религии. В течение почти 20 лет собирались конгрессы, рейхстага, совещания, но толку из них не выходило никакого. Богословы не желали идти друг другу навстречу в тонкостях теологии, политики и слышать не хотели о малейшей взаимной уступке. От открытого противостояния тех и других пока удерживал страх, но не страх кровопролития и разрухи, а страх оказаться побежденными. Поэтому мирная обстановка расценивалась всеми как временная передышка, необходимая, чтобы успеть получше вооружиться. Лютеранам она позволила на вполне законных основаниях утверждать свою Церковь в тех княжествах, которые открыто примкнули к протестантизму. Князьям-католикам приходилось несладко. Они чувствовали, что император, больше похожий на дипломата, чем на главу Священной империи, предает их.