Люськин ломаный английский - [29]

— Ха! Что? — зашипел Макс.

— И вообще, заткни вонючую пасть. — Ольга с размаху дала ему по физиономии. — Мы оставили тебе большую часть мяса. Покажи, Ира.

Ирина слабо улыбнулась, открывая ладони, словно для объятий. В них, точно слизняк, лежал скрюченный кусок холодного жира.

— А теперь вываливай бабло на стол! — крикнула Ольга, ударив кулаком по столу. — Если мы не оплатим сумму по ваучеру до того, как Любовь попытается обналичить его в инспекторате, нас всех черви на хуй пожрут!

В свете приборной панели Людмила увидела грязный член Пилозанова, свернувшийся на ладони, как червяк.

— Лозаныч, — спокойно сказала она.

— Что, дорогая?

— У тебя лапша на брюки упала.

— Ха! Ха-ха-ха! Да ты горячая штучка, детка! — Пилозанов вытащил полупустую бутылку водки из кармана пальто, сделал глоток и передал Людмиле.

Она взяла бутылку, не глядя, плотно сжала ее в руке и сделала большой глоток.

Пилозанов не поехал через Увилу. Он направился в Кужниск по ставропольской дороге. Людмила знала, что им не хватит горючего даже на полпути, но ничего не сказала. Этот маршрут больше подходил для ее целей. У железнодорожного моста они увидели солдат ибли, которые порадовались бурному приветствию Пилозанова.

Через некоторое время, когда трактор, как баржа, с пыхтением пробирался по лужам лунного света, Людмила оказалась на свободе. Лозаныч вез ее через военную зону. Его не волновало, что показатель горючего всегда показывал полный бак, да и трактор под воздействием дешевой водки он вел совсем уж безобразно. И все же настроение у него было отличное, какое-то время он громко пел, безбожно фальшивя, затем крикнул через плечо:

— Милочка, еб твою мать! Не заставляй меня снова и снова повторять тебе: сядь рядом и помоги вести трактор, мне кажется, дорога петляет все сильнее и сильнее.

Людмила подсела к нему, изо всех сил вцепившись в торчащую сбоку железку, и стала помогать рулить. Довольно скоро рука Лозаныча оказалась на ее колене. Минуту она побыла там, затем довольно грубо начала прокладывать дорогу к бедру. Палец залез в самое сокровенное тепло.

Людмила решила больше не ждать. Как только Лозаныч передал ей бутылку, она сделала два больших глотка и, схватившись за горлышко, изо всех сил ударила его по голове.

На секунду он стал похож на человека, которому только что сообщили о смерти любимой канарейки, потом врезался в перекладину над головой, по его воротнику текла темная жидкость. Людмила свернула на обочину и выключила двигатель. Когда трактор остановился, она обшарила карманы Лозаныча, нашла пачку рублей и выпрыгнула из кабины, чтобы пересчитать их при свете фары. Триста сорок. Засунув их в трусы, она кинулась к дверце и вытащила Пилозанова за рукав куртки. Снег поглотил его в один момент.

Людмила посмотрела на него, затем подняла глаза в бесконечное небо. Это было преступление — бездарно потратить столько водки.

Ветер продувал кабину весь остаток пути, кажется, наслаждаясь отсутствием Пилозанова, обещая не просто тепло, а Мишино тепло, новые ощущения от того, что они будут делать вместе. Она старалась вести трактор как можно быстрее, он убаюкивал ее своим урчанием. У Людмилы появилось ощущение, что дорога в ночи — это путь в будущее, другая вселенная, где она была одна. Когда трактор вдруг издал последний рык, она восприняла это как благословение, возможность насладиться тишиной, почувствовать ангелов за плечами. Людмила выбралась из старого «Липецка» и потянулась, наслаждаясь небом и понимая, что все оборачивается даже лучше, чем она ожидала.

Этот момент тишины уже казался свободой.

Стоя рядом с умирающим теплом трактора, Людмила захотела спать, но ее все еще немного лихорадило от волнения. Вскоре после того, как закат озарил плоское, пустое поле, где она остановилась передохнуть, показался старый синий грузовик, с грохотом продвигающийся по ледяной колее, называвшейся здесь дорогой. Людмила вышла из-за трактора и помахала водителю, чтобы тот остановился.

— Ты в Кужниск? — спросила она по-русски.

Двое загорелых мужчин, молодой и старый, притормозили, чтобы посмотреть на нее.

— А ты в Кужниск? — спросили они в ответ.

— Я хочу у вас кое-что спросить.

— Ты очень красивая! — крикнул молодой. — Богиня, честное слово, но нам тебе нечем заплатить.

— Да я не о том, у меня серьезное дело.

Грузовик с шипением остановился в нескольких метрах впереди. Людмила не двинулась с места. Она видела, как в окошке показалось лицо молодого человека. Он посмотрел на нее. Затем, через секунду, грузовик включил заднюю передачу и подъехал к ней.

— Ты из района или это твоя земля? — спросил молодой, изучая трактор за спиной Людмилы.

— Нет, я из Увилы, — соврала Людмила.

— A-а. Потому что дорога в Иблильск взята, мы последние проехали.

— Кто ж ее взял?

— Гнезвары захватили отрезок дороги, за карьером. Есть мертвые ибли. Я не хотел оскорбить тебя, предположив, что ты из ибли, конечно, ты слишком красивая для них. И какое же дело у тебя к твоим слугам?

Сердце Людмилы забилось быстрее при известии об убитых ибли, хотя она видела их живыми, когда проезжала мимо с Пилозановым, и знала, что Миши с ними не было.