Люсиль из Мартейны - [4]

— Что-то не так, — она нахмурилась. Голус, усиленный магической формулой, обеспечивает легкие роды всем без исключения — и людям, и животным. Вздохнув, травница подогнула длинные рукава простой белой рубашки(от дорожной пыли, правда, сделавшейся совсем серой) и запустила руку внутрь, туда, где торчала ножка еще не появившегося на свет теленка. Тщательно ощупав все внутри, она нахмурилась еще сильнее и вытащила руку, всю перемазанную слизью.

— Кажется, подогнута передняя нога.

Женщина охнула, кивнула. Вместе они провозились около получаса, пытаясь исправить положение ноги теленка. Когда все наконец было готово, Люсиль присела рядом, локтем отирая льющийся со лба пот.

Женщина откинула волосы липкой рукой и принялась аккуратно вытягивать мордочку новорожденного. Травница неуверенно помогала, хотя женщина и объяснила ей, как правильно тянуть теленка. Молча, не говоря ни слова, они продолжали помогать Снежке. В разгоряченном воздухе раздавались лишь их натужное пыхтение и сопение. Корова сдавленно мычала.

Наконец показалась мордочка. Язык теленка уже посинел. Женщина из красной сделалась белой как полотно.

— Ох ты ж, миленький мой, потерпи чутка!

Люсиль попеняла себе — нужно было достать велый камень из сумки, предназначенный для облегчения дыхания и в помощь задыхающимся. Что же она не подумала?.. Она быстро очистила нос и рот теленка от слизи.

Когда голова прошла полностью, процесс пошел гораздо быстрее. Люсиль придерживала корову, женщина тащила теленка. Вот оно, последнее усилие — женщина крякнула от напряжения и чуть не упала. Огромный пятнистый теленок наконец появился на свет.

Женщина, вскочив, бросилась перерезать пуповину.

— Дышит, но слабо, — подтвердила Люсиль, присев на пол, и начала активно растирать кожу малыша соломой. — Это должно разогнать кровь.

Женщина устало кивнула, взяла соломы и принялась помогать травнице. Снежка через некоторое время встала и, покачиваясь, подошла к своему теленку, после чего начала активно его вылизывать. Новорожденный дышал все уверенней и легче.

— Ну, вот и все, все. Ты молодец, моя хорошая, — женщина с чувством поцеловала корову. — И тебе благодарность моя, травница. Вовек твоей помощи не забуду. Экий здоровый бычок народился…

Стоя на коленях, Люсиль тщательно вытирала руки соломой, прикидывая размер вознаграждения.

— Мы заранее не договаривались, но… двадцать медяков, думаю, будут приемлемой платой.

— Прости, милая, но денег у меня совсем нет сейчас, вот нисколечко. Одна коровок своих держу да Нальку воспитываю, помер папаша ейный на торфяниках ужо как года три назад, — развела руками женщина.

— Что, совсем нет? — голос девушки из ровного стал совершенно холодным.

Вот она, обычная история. Встав с пола и стряхнув мусор с пыльных штанин, Люсиль засунула руку в небольшую поясную сумку, на ощупь отыскивая помогающую в такой ситуации вещь. Огромная бронзовая монета, удивительно теплая, ткнулась в ее ладонь.

— Совсем, милая…

— Ну тогда, может, обеспечите мне ночлег?

— Окромя этого сарая у меня ток изба крохотная, ты ж видела. Где я там тебя положу? А тут Снежка с ребятенком, им покой нужен…

— Без платы я не уйду, — Люсиль спокойно смотрела в лицо женщине, пока еще не применяя ведьмовскую монету по назначению.

— А без благодарности я и не отпущу тебя, ты ж моя спасительница сегодня! Вот, знаешь-ка что?..

* * *

Алли за эти пару часов, беспечно пощипывая травку, ушла вдоль дворов в сторону леса. Люсиль нашла ее на опушке, где лошадь с удовольствием обирала куст жывянки.

— Вот, — девушка поставила крынку с молоком на пенек со следами недавнего спила. — Наша с тобой плата на сегодня. Впечатляет?

Бурая лошадь смешно поводила губами и продолжила поедать ягоды жывянки.

Вздохнув, Люсиль порылась в седельных сумках и извлекла побитую жизнью кружку.

— Это нам благодарность от Душки, — наливая парное молоко из крынки, пояснила девушка.

Махнув в сторону Алли, словно бы пила за ее здоровье, Люсиль поморщилась и быстро опустошила кружку, после чего принялась наливать вторую, присев на траву. Через пару минут, разжевав несколько безвкусных ягод жывянки на пару с лошадью, девушка почувствовала чей-то пристальный взгляд.

— Чего тебе, старик? — окликнула она прячущегося в тенях, даже не поворачиваясь в его сторону. Это был тот самый рыбообразный человек, что разговаривал с женщиной. Люсиль отстраненно отметила, что так и не узнала ее имя, что, впрочем, не имело значения.

— Слыхал я, что с коровой все разрешилось, — старик вышел из-за дома, все так же с неудовольствием глядя на остриженные волосы девушки.

— Верно, — травница обреченно выдохнула и залпом допила остатки молока в кружке.

— Я — староста Силовки, Жуном меня величают, — старик выжидательно замолчал, привалившись к стволу чахлой яблони.

— Люсиль. Странствующая травница и лекарь, — после паузы ответила девушка, тщательно проверяя, не осталось ли еще нескольких капель молока в крынке.

— Никогда не слыхивал такого странного имени, — нахмурился Жун. — Не из здешних земель, да?..

— Мартейна, — коротко бросила Люсиль.

— Это та, которую?..

— Да. Которую его Имперское Высочество захватили восемь лет назад.