Люк и Фек. Мир и Война - [18]

Недостаточно семье.

Люк не огорчалась.

Ночь и в стирке, и в шитье

Провести случалось.

Боря в мае насовсем

Госпиталь покинул.

Хоть остался ряд проблем,

Но огромный стимул

Был у Борьки. Снова в строй.

Враг еще не сломлен.

Он — разведчик боевой

С опытом огромным.

CCLXIX

Борю вызвали в Москву,

Будет спецзаданье.

С палкой, на своем ходу

Прибыл для прощанья

К Люде вечером домой.

Дверь открыла Дуся.

Развела руками. «Ой» —

Вскрикнула, конфузясь.

Бабка Соня не спеша

Выползла из кухни,

Две девчонки-малыша

Выбежали в туфлях.

CCLXX

Вика, младшая из них,

Лепетала «папа»,

У второй, как у больших

На головке шляпа.

Люда в платьице простом

Вышла в коридорчик.

Улыбающимся ртом

Сообщила дочкам:

«Это, дядя Боря, друг

Мой, и папы тоже.

Быстро в кухню! Смыть грязь с рук» —

Им сказала строже. —

«Будем ужинать. Борис,

Проходи. Я рада,

Что ты выписался из

Госпиталя. Правда

Время нужно для того,

Чтоб восстановиться,

Тебе лучше на село

Съездить, подкормиться.»

CCLXXI

«Люда, здравствуй, вот пришел,

С Вами попрощаться.

У меня все хорошо,

Завтра отправляться

Надо снова на войну,

Гнать врага в Европу.

Отдыхать я не могу

Ждут меня окопы.»

За столом Борис шутил,

И с детьми смеялся,

Счастьем детских лиц-светил

Сердцем согревался.

CCLXXII

Люда вышла проводить

Борю до трамвая,

Чтобы поблагодарить

За поддержку, зная,

Что Борис в нее влюблен,

В общем безнадежно.

Брак детьми уже скреплен

И менять все сложно.

Но Борис хотел и мог,

Крепко ее обнял.

Поцелуй его прожег

Молнии подобно.

Ковыляя побежал

К яркому трамваю

«Жди, вернусь», — он ей кричал,

Транспорт догоняя.

CCLXXIII

Люда как в параличе

Вслед глядела молча.

Ветер теплый на плече

Ей косынку морщил.

Люк очнулась вот опять

Разбираться нужно.

Как не хочет он понять,

Что у них лишь дружба.

Но такая была страсть

В поцелуе Бори,

Что могла в грех сладкий впасть,

С чувствами не споря.

Стало ей не по себе

От таких раздумий.

Жизнь итак в сплошной борьбе,

Тут не до безумий.

CCLXXIV

Истощен солдатский фонд.

Ваня и Василий

Срочно призваны на фронт.

С Марьей проводили.

Квартиранты осмелев,

Не стыдились гнуси:

Вытеснить всех четверых

В комнатушку Дуси.

Свой осуществили план,

Когда Люк на службе.

Дуська ж старый чемодан

Починить по дружбе

В мастерскую понесла,

Взяв с собой и Вику,

А когда домой пришла,

Много было крику.

CCLXXV

Бабка Соня разлеглась

На кровати в детской,

В спальне Люды обжилась

Рита с рожей дерзкой.

«Вещи, мебель все к тебе

Отнесли, расставив.

Ордер выдали сестре

И теперь мы вправе

Жить, как люди все живут,

Не теснясь в каморке» —

Сообщила Рита вслух,

Поправляя шторки.

CCLXXVI

Люда вечером пришла

Как всегда с работы.

Ссора вовсе не нужна,

Но пришлось в субботу

В жилконтору ей идти

И ругаться долго.

Ведь на жизненном пути

Связи выше долга.

Их, семью фронтовика,

И с больным ребенком

Втиснули так, с кондака

В девятиметровку.

CCLXXVII

Ей сказали про звонок

Из прокуратуры:

Им велели в краткий срок

Выгнать няньку, дуру.

Пусть идет в цех, на завод,

А то слишком бойка.

В общежитье поживет,

Там дадут ей койку.

Люся комнату еще

Все-таки отбила.

Был начальник толстощек,

Но уговорила.

CCLXXVIII

Квартирантки присмирев,

Возвратили спальню.

Дуся пол там протерев,

Вознеслась морально

На большую высоту

И с нее смотрела

На соседок суету,

Как с вершины стелы.

Свой с начальством разговор

Люк пересказала

Няньке, но как быть с тех пор

Все еще не знала.

CCLXXIX

Дуня ей дала ответ:

«Дорогая Люся,

Плюнь на вражеский навет,

Только не волнуйся.

Провожу я вас домой,

И на фронт отправлюсь

Санитаркой полевой,

Думаю, что справлюсь.

Может встречу там Петра,

Стосковалась очень.

Ну, не очень я храбра,

Но войну воочью

Мне бы нужно повидать,

И врагам поганым

Вдруг удастся в рожу дать,

Словом врезать бранным.»

Люда приняла всерьез

Рассужденья эти.

Нет ни шуточек, ни слез,

В нянькином ответе.

CCLXXX

За неделю до того,

Как к родным поехать,

Горе страшное пришло

Телеграфным эхом —

«Умер папа.» И строкой:

«Похороны завтра» —

Отняло у Люк покой,

Раня многократно.

Не успеть проститься с ним,

Что за злая участь.

Был отец ею любим,

Совесть будет мучить.

Собрались несчастья в ком

Дней угрюмых, серых.

Смерть отца, как страшный гром,

Оглушил без меры.

Отъезд домой

CCLXXXI

День отъезда был дождлив.

Марья провожала,

Ребятишек прихватив,

Прямо до вокзала.

Сели в поезд без хлопот.

Люд вокруг военный.

На замке был нянькин рот,

А сама степенной.

Ехали до темноты

Там, где немец не был

Села, рощи и кусты

И над ними небо.

CCLXXXII

Уложив девчушек спать,

Люк к окошку села.

Нет отца, осталась мать.

Сердце заболело.

Скоро ль кончится война

И Федот вернется?

Жизнь не будет так грустна,

Счастьем улыбнется.

Наступила вскоре тьма.

Свет погас повсюду.

Ночь была весной полна,

Ожиданьем чуда.

Конец

Примечание

В романе использована римская нумерация, в которой имеют место следующие обозначения:

I=1, V=5, X=10, L=50, C=100, D=500, M=1000

Если большая цифра стоит перед меньшей, то они складываются, если после, то из большей вычитается меньшая, подряд одна и та же цифра ставится не более трех раз: например

IV=4, VI=6, XXVIII=28, XXXIX=39, XL=40, XC=90, LXXX=80

Эта нумерация была распространенна в Европе вплоть до 16 века. Позже она использовалась и используется в надписях на зданиях, указывающих на дату его постройки, в обозначениях юбилеев, веков, в нумерации глав романов и т. д.

Вместо послесловия