Людвиг Четырнадцатый и Тутта Карлссон - [4]

– Ни на что, – спокойно ответил ему Людвиг Четырнадцатый.

– А я всё равно это сделаю. – Лабан уже распалился. – Хотя бы для того, чтобы ты увидел, какой я ловкач.

И они направились в сторону дома. По пути, уже недалеко от норы Ларссонов, им повстречались двое зайчат, Йокке-Йо и Туффе-То. Увидев, что их друг Людвиг Четырнадцатый не один, а со старшим братом, они сразу хотели было пуститься наутёк. Но оказалось слишком поздно. Потому что Людвиг уже окликнул их:

– Вы где были?

– В лавке. Мы ходили покупать медовые пряники, – ответил Туффе-То и показал кулёк.

– Ой-ой-ой! – завздыхал вдруг Лабан. – Ой, моё бедное горлышко!

– У тебя болит горло? – посочувствовал Йокке-Йо.

– Ещё как! – запричитал Лабан. – Мы с Людвигом только что были у доктора Филина. Он сказал, что я тяжело, очень тяжело болен. И есть только одно лекарство, которое мне поможет.

– Это какое же? – спросил Туффе-То.

– Медовые пряники, – вздохнул Лабан. – Мёд, сказал мне доктор Филин, не просто очень полезный, приятный и вкусный, он может мгновенно вылечить горло.

– Так вы, наверно, идёте покупать медовые пряники? – решил Йокке-Йо.

Лабан сделал вид, что прямо сейчас заплачет.

– Я ничего не могу купить, – начал он жалобно всхлипывать. – У меня совсем не осталось денег, которые я получил на неделю, а папа не даёт больше. Поэтому и приходится ходить с больным горлом.

Зайчата долго недоверчиво смотрели на Лабана.

– Это правда? – спросил наконец Йокке-Йо. – Ты нас не обманываешь?

– Стал бы я обманывать вас, лучших друзей Людвига Четырнадцатого? – ответил Лабан. – Скажи сам, Людвиг, разве я обманываю?

И он так больно ущипнул Людвига Четырнадцатого за кончик хвоста, что тот вместо «нет» завопил во всё горло:

– А-а-а!

– Что ты хочешь сказать? – в один голос спросили его Йокке-Йо и Туффе-То.

– Мой братишка хотел сказать «нет», но от волнения он то и дело путает в словах буквы, – ответил за него Лабан. – У него получилось «а-а-а», но имеет он в виду «нет».

– Твой брат говорит правду? – засомневался Туффе-То.

– А-а-а! – снова завопил Людвиг Четырнадцатый, потому что Лабан опять пребольно ущипнул его за хвост.

– Ну вы же сами слышали, что он отвечает «да», – подтвердил Лабан. – Только первая буква получилась неразборчиво. Подумайте сами, с какой стати мы вздумали бы вас обманывать? Слышите, я сам говорю с трудом, мне лучше бы сейчас помолчать. Нельзя слишком напрягать голос… вот, горло опять разболелось. Кха-кха-кха. – Он сделал вид, что раскашлялся. – Ах, был бы у меня сейчас хоть один, хоть крохотный медовый пряничек!

Зайчишки некоторое время стояли в задумчивости. Наконец Йокке-Йо сказал:

– Только потому, что ты брат Людвига Четырнадцатого, мы отдадим тебе наши пряники. На, бери весь кулёк.

– Тысячу-миллион раз спасибо, – ответил Лабан. – Во всём нашем лесу нет друзей лучше. Никогда вас не забуду.

Глава четвёртая

* * *

Когда зайчата скрылись, Лабан расхохотался, колотя себя лапами в грудь.

– Ура-ура, да здравствует хитрость! Вот что делает лис, если ему очень захотелось медового пряника. Ну разве это не удовольствие – одурачить мелюзгу?

На беду, Йокке-Йо и Туффе-То ещё не успели далеко убежать. Они услышали слова Лабана и тут же вернулись.

– А мы-то считали тебя нашим лучшим другом, – сказал Йокке-Йо и укоризненно посмотрел на Людвига Четырнадцатого.

– Значит, ты обманул нас, – сказал Туффе-То. – Мы больше никогда с тобой не будем играть.

И ускакали опять. А Людвиг Четырнадцатый ужасно расстроился.

– Разве можно было так поступать с моими лучшими друзьями? – чуть не заплакал он. – Неужели тебе не стыдно?

– С чего это мне должно быть стыдно? – ухмыльнулся Лабан. – Глупые зайчишки и без медовых пряников обойдутся. А тебе с ними вообще дружить незачем. Слышал, что папа тебе велел?

Он развернул кулёк и облизнулся.

– Мм, до чего же вкусно пахнет! Я, пожалуй, съем сейчас сразу всё.

– Ну и окажешься дураком, – хмыкнул Людвиг Четырнадцатый.

Лабан уже успел засунуть в кулёк лапу. Но тут он удивлённо посмотрел на своего брата:

– Окажусь дураком? Я, самый хитрый в лесу? Это почему?

– Будь я в твоей шкуре, я бы не стал трогать пряников, пока мы не придём домой, – объяснил Людвиг Четырнадцатый. – Представь только, с какой завистью будут смотреть на тебя братья и сёстры, когда ты станешь есть медовые пряники, а им не дашь ничего.

Лабан на время задумался.

– Пожалуй, и ты иной раз бываешь не так уж глуп, – согласился он. – Я сделаю, как ты говоришь, припрячу этот кулёк дома, а есть пряники начну при всех, вечером.

Они уже были у входа в свою нору. Там Лабан вдруг остановился и спросил подозрительно:

– Но не собираешься ли ты, Людвиг, обмануть меня? Попробуй только съесть эти пряники сам!

– Неужели я, маленький, стану обманывать такого большого, такого хитрого Лабана? – отвечал Людвиг Четырнадцатый. – К тому же я медовых пряников терпеть не могу. Можешь не сомневаться, я до них не дотронусь.

Дома Лабан тайком, чтобы никто не видел, спрятал кулёк под своей кроватью в детской. Один только Людвиг заприметил это место.

Когда лисята уже собирались идти спать, Лабан сказал громко, так, чтобы все слышали:

– Пожалуй, сейчас самое время полакомиться медовыми пряниками. После жирного обеда особенно хочется сладкого.