Людовик XIV, или Комедия жизни - [37]

Королева иронически улыбнулась.

— Однако меня чрезвычайно удивляет, что вы, презирая так глубоко фамилию Стюартов, тем не менее не гнушаетесь отдать руку Гортензии принцу Валлийскому.

— Я должен заметить вашему величеству, что предложение было сделано со стороны королевы Генриетты и ее сына, но никак не от меня. Но дело не в том, ваше величество, принц Карл еще не муж Гортензии, и будет ли им когда-нибудь — вопрос весьма сомнительный, к тому же интересы моего семейства не могут иметь ничего общего с интересами вашего королевского дома. Оставим этот вопрос. Я помню, когда сердце Людовика Четырнадцатого избрало Мариетту, вы в основание вашего отказа представили то мудрое правило, что на троне не любовь, а политика должна руководить выбором короля. Почему же в настоящем случае вы не следуете догмату? Какие особенные причины заставляют вас так настойчиво желать этого союза? Я опасаюсь, что этот проект не ваш, а продукт какой-то темной интриги, в которой я смею подозревать лорда Жермина и госпожу Бове. Наконец-то фаворит вдовы мученика показал свой лисий хвост! Управлять двумя королевами, а через них — двумя династиями, усесться в опустевшее кресло Мазарини — вот он, запрещенный плод, которого хочется отведать этому ловкому интригану! Ха-ха-ха! Да он презабавный человек, этот лорд Жермин. — Кардинал смеялся, но злым, натянутым смехом.

— Кардинал, — воскликнула с бешенством королева, — берегитесь, чтобы вашему всемогуществу не положили конец… Не считайте себя непогрешимым потому только, что некоторые вещи кажутся забытыми! Не рискуйте раздражать меня, а то вам придется испытать на себе всю силу моей мести!.. Или принцесса Анна будет женой моего сына Людовика, или я скажу королю одно слово… Пусть он заключит свою мать в монастырь, пусть разгласится ее позор, но уверенность в вашем падении будет ей утешением…

Мазарини побледнел, но железная воля этого человека не дозволила вырваться наружу ни малейшему признаку волнения. Он холодно посмотрел на королеву и проговорил совершенно спокойно:

— Теперь я вижу, что вы имеете чрезвычайно важные причины желать этого союза!.. Пойдемте же к королю и обрадуем его интересным открытием!..

Он спокойно подошел к королеве и предложил ей свою руку. Дьявольская улыбка играла на его губах.

— Оставьте меня!.. — проговорила королева, стиснув зубы. Она покрыла последним козырем: — Осмеливаюсь утруждать вас своим любопытством: не найдете ли вы унизительным, если отвергнутая принцесса станет женой Филиппа Анжуйского?

— Нисколько. Я нахожу, что стать принцессой Анжуйской будет весьма достаточно для честолюбия Анны Стюарт.

Анна Австрийская слегка улыбнулась.

— Однако вы, как видно, не считаете принца Анжуйского такой уж незначительной личностью, если приставили к нему в надзиратели аббата де Коспака, епископа Валенского!

Кто же из нас передаст королю планы о браке и предложение посетить принцессу Анну в Сен-Коломбе? Я полагаю, что вам следует взяться за это дело!

— А мне кажется, наоборот, что в подобных случаях гораздо удобнее действовать матери.

— Женитьба короля — вопрос государственный, а так как вы управляете всем и всеми, то будьте же и в этом серьезном деле нашим руководителем!

— А, понимаю! Вы желаете, чтобы неудовольствие короля в случае, если оба проекта будут для него одинаково неприятны, пало на одного меня. Ну что ж, я согласен!.. Полагаю, что наша конференция закончена?

Королева утвердительно кивнула головой. Кардинал вышел. Не успел он еще сесть в карету, которая понесла его в Лувр, как госпожа Бове ввела к Анне Австрийской нового посетителя — лорда Жермина.

— Какие известия, ваше величество, могу передать я в Сен-Коломбо?

— Кардинал обещал не противиться нашему проекту.

Он предложит королю самому сделать выбор.

— В таком случае наша победа несомненна. Стоит только королю увидеть принцессу — и дело в шляпе.

— Захочет ли его величество видеть принцессу и когда именно, я немедленно вас о том уведомлю. Передайте королеве Генриетте мой дружеский привет. Во всяком случае, милорд, даю вам слово, что один из Бурбонов будет супругом Анны Стюарт.

Лорд почтительно поклонился и вышел.

— Послушай, Бове, — обратилась к ней королева, — прикажи, чтобы запрягли карету и будь готова. Может быть, я пошлю тебя в Сен-Коломбо с некоторыми поручениями.

Пока королева-мать и Мазарини горячо спорили о будущем брачном союзе Людовика XIV, и только взаимные угрозы заставили их пойти на компромисс, благодаря которому монарх получил свободу располагать своей рукой, сам король занимался далеко не столь важными делами. Кольбер по приказанию его величества вызвал из Рима знаменитого живописца Миньяра для того, чтобы он разукрасил фресками дворец в Марли, реставрированный Сен-Клу, и великолепный Версаль.

Неделю назад живописец прибыл в Париж и устроил свою мастерскую в Луврской галерее. Король изъявил желание посмотреть картины, которые Миньяр привез с собой из Рима, и назначил для этого утро описываемого нами дня. В левом флигеле Лувра, так называемом Малом Бурбоне собралась целая толпа придворных, ожидавшая выхода короля, чтобы приветствовать его и получить приказания. Все стояли в почтительном молчании, изредка слышался сдержанный шепот: мысли каждого были заняты предстоящим появлением короля — как он взглянет, что скажет, в каком будет расположении духа.