Людовик XIII - [83]

Королю 33 года — возраст Христа. А он одинок, бездетен и слаб здоровьем. Его самый верный помощник тоже борется с разнообразными недугами, а вокруг них — завистники и интриганы. Опереться не на кого.

По счастью, герцогу Орлеанскому надоело быть козырем в шулерской колоде. Он решил бежать во Францию, как только представится удобный случай. И случай не замедлил представиться: 8 октября была устроена охота. Ранним утром принц умчался через лес вместе с приближенными и скакал без роздыху до ближайшей к Брюсселю французской крепости — Ла-Капель. На то, чтобы преодолеть 25 лье (около сотни километров), ушло 18 часов; под Гастоном пала лошадь, и он пересел на другую. Стояла лунная ночь, когда беглецы достигли цели. Комендант крепости вышел на стену и велел им остановиться и назвать себя. «Барон дю Бек, не велите стрелять, я здесь с позволения короля и по его воле!» — прокричал Месье.

Зарю нового дня он встретил уже свободным. А вольные города Эльзаса согласились принять французские гарнизоны в обмен на сохранение своей автономии, свободы вероисповедания и соблюдение своих обязательств по отношению к императору. Кольмар же перешел под покровительство французского короля; большая часть Эльзаса была занята французскими войсками.

Встреча Людовика и Гастона состоялась 21 октября в Сен-Жермене.

— Не знаю, страх или радость мешает мне говорить, — произнес Гастон, волнуясь, — но мне ничего не остается, как просить вас простить меня за всё, что было.

— Я вас простил, — великодушно отвечал Людовик, — не будем говорить о прошлом, но лишь о моей великой радости видеть вас здесь.

Через десять дней Гастон был в Орлеане, а 11 ноября прибыл в Блуа. 28-го числа Пюилоран, ставший герцогом и пэром, пошел под венец с племянницей Ришельё мадемуазель де Поншато. Взамен он обещал кардиналу «разженить» принца.

К концу месяца Франция завладела уже почти всем Эльзасом, за исключением Зундгау по соседству со швейцарскими кантонами. Со шведами и Хайльбронским союзом был заключен договор, по которому Франция могла претендовать на Брейзах и города на правобережье Рейна, как только оттуда выбьют имперцев и испанцев. Людовик XIII, со своей стороны, обязался порвать с императором, но при условии, что саксонский и бранденбургский курфюрсты сохранят верность Хайльбронскому союзу. В случае войны с Габсбургами он должен был выставить армию в 12 тысяч солдат и тогда получил бы право заседать в совете Союза. Франция выговорила себе право оказывать покровительство католическим князьям и городам, а ее союзники пообещали восстановить католический культ в завоеванных ими землях.

Договор с Соединенными провинциями было решено продлить. Новый договор был заключен 8 февраля 1635 года: французы и голландцы должны были направить в Бельгию армии по 30 тысяч солдат. Если Бельгия восстанет и провозгласит независимость, новое государство будет пользоваться покровительством обоих союзников, если же нет — они поделят завоеванные земли.

Успехи французской дипломатии надо было отметить. В Лувре шла подготовка «Балета торжеств», и король, как обычно, был поглощен этим процессом. Однако прежде балета в Париже разыгрался совсем другой «спектакль».

Гастон Орлеанский находился в столице, и в среду 14 февраля Людовик пригласил его в Лувр вместе с Пюилораном, чтобы присутствовать на репетиции балета, представление которого было назначено на воскресенье. Пока шла репетиция, Ришельё обедал у канцлера Сегье в обществе принца Конце и нескольких финансистов; за столом находились также дю Фаржи и дю Кудре-Монпансье, фавориты Гастона. Кардинал вызвал их поочередно для некоего разговора, после чего оставил ужинать. Папский нунций Болоньетти, из донесения которого известны подробности этой истории, отмечает, что за столом фаворитам принца достались очень неудобные места. По окончании трапезы Ришельё заявил, что потратил слишком много денег в этом доме, и выразил желание отыграться. Кардинал — картежник? Это было пикантно. Игра началась. Но тут явился посланец короля — сказать его высокопреосвященству, что государь ожидает его в Лувре, чтобы узнать его мнение о балете. Ришельё ответил, что счел бы величайшей честью принять это приглашение, если бы не обсуждал сейчас дела его величества с финансистами. «Обсуждение» продолжилось. Однако вскоре в дверях возник другой гонец, заявивший, что король не станет танцевать, если его высокопреосвященства не будет в зале. Вероятно, это была вторая условленная фраза. Кардинал и принц Конде тотчас встали из-за стола и пошли к своим каретам. Спускаясь по лестнице, Ришельё просил финансистов удовлетворить требования господина дю Кудре-Монпансье, которые он находит справедливыми, и пообещал скоро вернуться. Дю Фаржи он взял с собой в карету. После отъезда его высокопреосвященства канцлер усадил финансистов и дю Кудре-Монпансье в другую карету, где те обсудили все денежные дела, предоставив фавориту принца крупную сумму.

Тем временем привратник запер ворота на двойной замок, но гости, поглощенные возобновившейся игрой, этого не заметили. В скором времени прибыл гонец от кардинала, чтобы объявить канцлеру о его возвращении и просить сделать необходимые приготовления, поскольку его высокопреосвященство желает смотреть комедию. Сегье удивился: где он найдет комедиантов в такой час? Да и сцены в его доме нет… Однако приказ кардинала не обсуждается. Тут явился второй посланный — сказать, что для комедии подойдет комната с двумя-тремя декорациями. Канцлер всё понял и собрал своих людей, чтобы устроить «комедию». В тот момент, когда принц Конце с полусотней солдат занял двор особняка, Сегье вошел в гостиную с командиром своей стражи и объявил дю Кудре-Монпансье, что он арестован по приказу его величества.