Людовик XIII - [60]

Король согласился с мнением кардинала и высказался за вторжение. Он даже решил сам выступить в поход. Ришельё из осторожности умолял его взять три дня на размышление, но по прошествии этого срока решимость Людовика только возросла. Вперед!

Услышав, что затевается военная операция в помощь отцу его возлюбленной, Гастон рассчитывал, что командование будет доверено ему, и Людовик сначала согласился (с подачи Ришельё), но потом передумал, вспомнив о несерьезном поведении Месье во время осады Ла-Рошели. Герцог Орлеанский официально попросил разрешения на брак, но получил отказ. И дело было не только в упрямстве королевы-матери: Людовику не хотелось, чтобы младший брат раньше его обзавелся наследником. Марии Гонзага еще не исполнилось восемнадцати лет, но гордая девушка была исполнена честолюбивых устремлений — вся в отца, который мечтал завоевать Константинополь (хотя и не мог удержать герцогство Мантуанское без помощи Франции). Ей было напророчено, что она станет королевой, а с учетом слабого здоровья бездетного Людовика XIII мысль, что на французский трон рано или поздно взойдет Гастон I, тогда никому не казалось дикой… В присутствии Марильяка, Берюля и советников Гастона — председателя парламента Ле Куанё, герцога де Бельгарда и Пюилорана — 21-летнего вдовца настоятельно просили покориться королевской воле и отказаться от Марии Гонзага. Кстати, сам Карл де Невер, чтобы не возникло осложнений, велел дочери срочно выехать к нему в Италию и прислал за ней придворного.

Управление страной на время своего отсутствия Людовик опять передал матери, сделав политический реверанс: если Ришельё одержал победу во внешней политике, Марильяк мог торжествовать во внутренней. Прежде чем выступить в поход, Людовик XIII явился в парламент, чтобы зарегистрировать «Ордонанс о жалобах и сетованиях депутатов Штатов его королевства, собравшихся в городе Париже в 1614 году». Этот документ, опубликованный 15 января 1629 года, был составлен Мишелем де Марильяком, из-за чего впоследствии получил название «Кодекс Мишо» (просторечное сокращение имени «Мишель»). Он состоял из 461 статьи и обобщал материалы Генеральных штатов 1614 года и ассамблей нотаблей 1617 и 1626 годов. Самым главным новшеством было разрешение дворянам заниматься торговлей и морскими перевозками без ущерба для своего статуса, что Ришельё мог только приветствовать. Более того, разночинцы, достигшие успехов в этих областях, например, построившие торговое судно водоизмещением более 200 тонн и использовавшие его не менее пяти лет, или оптовики, исполняющие функции эшевена или консула, могли претендовать на дворянство. Это было попранием основ, как и статья (парламенты на юге отказывались ее утверждать), по которой все земли в стране переходили под безраздельное управление короля, даже если были неделимой и неотчуждаемой феодальной собственностью. Процедура регистрации королевских ордонансов парламентами тоже была упорядочена: последние могли высказывать свои замечания только в течение полугода после представления документа.

«Кодекс Мишо» охватывал и многие другие области, например, устанавливал, что вступать в брак можно было только с разрешения родителей. Экспорт французских товаров под иностранным флагом был запрещен, и право на каботажное плавание между французскими портами закреплено за французскими судами.

Ришельё тайно подбивал парламент на отказ от ратификации этого ордонанса, разработанного его соперником в правительстве; вот почему потребовалось личное присутствие короля, который фактически силой заставил зарегистрировать ордонанс.

Отдельный документ, содержавший полторы сотни статей, запрещал азартные игры — неразумную и преступную трату денег, особенно в то время, когда государству требовались средства для ведения войны. «Мы запрещаем всем нашим подданным принимать в своих домах собрания игроков, которые называют академиями, а также сдавать или предоставлять свои дома для этой цели. Сим объявляем всех, кто ослушается и станет предаваться сему пагубному занятию, недостойными людьми, неспособными исполнять королевскую службу; предписываем всем нашим судьям навсегда изгонять их из городов, где они будут уличены в нарушении настоящего уложения. <…> Объявляем все долги, сделанные в игре, недействительными, а все обязательства и обещания, сделанные ради игры… пустыми и недействительными, не влекущими никаких обязательств, гражданских или природных. Позволяем отцам, матерям, бабкам и дедам и опекунам возвращать себе все суммы, проигранные их детьми или несовершеннолетними, отымая их у выигравших». Ставки, изъятые в игорных домах, поступали в пользу бедных: королю нужна была народная любовь.

(Осуждая азартные игры, Людовик XIII сделался страстным шахматистом, разделяя это увлечение с великим кардиналом. Для него даже изготовили специальную доску с матерчатой поверхностью, с клетками-подушечками, в которые втыкались фигуры на булавках — так можно было играть в карете во время пути.)

В тот же день Людовик вместе с Ришельё и Шомбергом выступил в Италию и 14 февраля был в Гренобле. Кардинал позаботился обо всём: войска исправно снабжались провиантом и боеприпасами, солдаты вовремя получали жалованье. Однако переходы были изматывающими, особенно в зимний холод и по бездорожью. В начале марта передовые отряды французской армии были в Кьомонте, у входа в долину Валь-ди-Суза в Пьемонте — владении Карла Эммануила Савойского. Людовик XIII известил свекра своей сестры Кристины, что намеревается освободить Казале и возместит герцогу весь ущерб, связанный с проходом войск по территории Савойи. Прочтя расплывчатые ответы, он решил «перейти Рубикон». Кардинал вновь облачился в доспехи и возглавил французский авангард; король шел вместе с основными силами. Спохватившись, Карл Эммануил потребовал в качестве платы за свободный проход по своей территории сохранить за ним захваченные им крепости в Монферрато, но получил решительный отказ.