Людовик Возлюбленный - [20]

– Потому что трон Польши принадлежит твоему отцу, а не Августу Саксонскому, и он никогда с этим не смирится. Отец будет продолжать надеяться вернуть престол. Марыся, каждую ночь он молится о том, чтобы исполнилось это его желание. Короли никогда не смогут жить в нищете и зависеть от помощи друзей. Это слишком унизительно, и невозможно вынести.

– А для меня, – Мария, взяв в руки иголку, продолжала штопать поношенное платье, – еще унизительнее то, что меня сначала хотели взять в Европу как будущую жену, а потом отказались.

– Это случалось с принцессами и поудачливее тебя.

– И все же я бы предпочла, чтобы этого со мной не случалось. Я уж лучше останусь здесь, продолжая жить так, как мы живем, и давать платьям новую жизнь. Надеюсь, что меня больше никому не предложат в жены. Я сгорала от стыда, когда отец так старался выдать меня замуж за Людовика-Георга Баденского. Тот и видеть меня не захотел, а теперь, как видите, посчитали не слишком достойной женой для герцога де Бурбона.

Екатерина незаметно улыбнулась.

– Отец и Бурбон состоят в переписке. Мадам де Пре также регулярно шлет письма.

– Мадам де Пре?

– Да. Она представляет интересы герцога де Бурбона и имеет некоторое влияние при королевском дворе Франции.

Мария ничего не ответила: она была уверена, что приготовления к свадьбе с Бурбоном окончатся так же, как и все предыдущие. Девушка думала, что лучше всего было бы выйти замуж за Ла Телье де Кутенво, который был всего лишь командующим кавалерийским полком в Виссембурге. Он просил ее руки, но отец Марии с негодованием отказал ему. Чтобы его дочь стала женой человека не из высших слоев французского общества! Однако Мария считала, что отцу пора забыть о своих амбициях. Он должен смириться со своим положением и принять его.

Мария думала, что не выйдет замуж вообще и останется в этом доме, если, конечно, им позволят.

Мать прочитала мысли дочери:

– Да, твой отец никогда не согласится на брак, который он считает ниже твоего достоинства.

– Тогда, мама, давайте перестанем думать о моем замужестве.

– Если бы ты вышла замуж за герцога де Бурбона, – задумчиво проговорила Екатерина, – мы хотя бы поднялись из этой чертовой нищеты. Как же страдает твой отец! Лишиться короны и государства, жить на подачки! Это слишком для его гордости. Он не может это больше выдерживать.

– Он уже давно выдерживает, и волей-неволей ему придется продолжать выдерживать.

– Ну почему ты уже смирилась, Марыся? Как мы можем жить здесь? В доме, выпрошенном у канцлера, на деньги герцога Орлеанского, который присылает их не очень регулярно… и на деньги друзей из Лотарингии, Швейцарии и Испании. Когда я вспоминаю былые дни, слезы сами бегут из глаз.

– Слезами нашему горю не поможешь. Послушайте, мама, я не думаю, что это платье протянет больше месяца, даже если его залатать. Стоит ли мучиться?

Королева нетерпеливо замотала головой:

– Я очень надеюсь на мадам де Пре.

– Если я покину Эльзас, то только вместе с вами.

Королева улыбнулась. «После изгнания семья сплотилась», – подумала она. Ее муж, Станислав, любил свою дочь слепо и считал ее – неприметную бесприданницу – одной из самых желанных невест в Европе.

– Мне будет грустно покидать Эльзас, – прошептала Мария. – У нас здесь есть друзья.

Королева горько улыбнулась. Бедная Марыся! Она никогда не знала, что значит быть дочерью короля. Ее дочь считала просто восхитительной поездку в Саверн, где находился дом кардинала де Рогана, или в дом графа де Бурга в Страсбурге. Это говорило о том, насколько низко они пали, раз дочь короля потрясена их гостеприимством.

Она должна выйти замуж за Бурбона. Екатерина и Станислав очень надеялись на это, герцог был связан с французской королевской семьей, и, наконец, этот брак будет означать конец нищете.

– Слышишь? – сказала королева. – Кто-то едет к дому.

Она бросила вязанье и, подойдя к окну, тотчас же обернулась с улыбкой.

– Это оно! – закричала Екатерина. – Письмо от герцога де Бурбона или мадам де Пре. Я узнала ливрею гонца.

– Мама, не радуйтесь преждевременно. Возможно, из этого письма мы узнаем причины, почему я не являюсь подходящей невестой герцогу.

Екатерина вернулась к столу:

– Ох, Марыся, ты слишком легко сдаешься. Удача обязана вновь повернуться к нам лицом.

– Давай закончим платье, мама. Мы уже потратили на него столько сил.

Они прилежно шили, когда в комнату ворвался Станислав.

Мария никогда еще не видела отца в столь сильном волнении. Странно, что он так бесцеремонно врывается к ним. Ведь он король, хоть и в изгнании и живет на подачки друзей, но всегда старается сохранить атмосферу придворной почтительности в собственном доме. Королевский двор состоял из двух людей, которые последовали за своим королем, и у них не было величественных титулов казначея, секретаря или маршала. Это были два польских священника, которые проводили время в посещении церковных служб и чтении. Однако Марию учили танцевать, петь и играть на клавесине.

– Жена! Дочь! – вскричал Станислав. – У меня для вас новости. Но сначала станем на колени и возблагодарим Господа Бога за ту величайшую удачу, которую Он ниспослал нам.