Люди желтых плащей - [8]

   07:30

   -- Далеко не расходитесь, -- говорит Михась. -- Давайте сначала расскажу то, что знаю.

   В довольно вялом настроении собираемся вокруг него. Мы измочалены бессонной ночью, стрессом и голодом. Никому не хочется слушать новые страшилки, но иного выхода у нас нет. Мы на территории страха и должны повиноваться его законам.

   История Михася не дает почти никакой новой информации. Возможно, она была бы актуальна часа эдак четыре назад, но теперь... Теперь мы и сами с усами. Однако мы слушаем.

   Выехав от нас, Михась отправился сразу к себе, выбрав самый короткий маршрут на "западный" -- Змиевскую балку. Однако до балки доехать ему не удалось -- огромная пробка тянулась аж до зоопарка. Там он и застрял почти на два часа. Простоял бы и дольше, но обстоятельства сложились иначе.

   В три часа двадцать минут по Московскому времени Михась увидел первого в своей жизни "прокаженного" (так мы стали называть их после вида обезображенного бешенством лица Кости-Димы). То был мужчина, почти голый -- он бежал со стороны Змиевской балки, прыгая по крышам стоящих в пробке автомобилей, словно только что прибывший из джунглей Тарзан. Когда свет фар выхватывал из мрака его лицо, на губах отчетливо виднелась пена. Но не белая, как у всех, а красная. Такая же красная, как налитые кровью глаза. Мужчина издавал отвратительные горловые звуки (впоследствии мы узнали, что для многих "прокаженных" откусывать себе языки в порядке вещей) и неистово молотил кулаками по всему, до чего мог дотянуться.

   Никто ничего не успел понять. По словам Михася, он даже не успел испугаться. Даже когда босые пятки прогрохотали по крыше его собственной машины, он все еще относился к этому как к досадному происшествию, о котором будет забавно рассказать друзьям. Страх появился секунд тридцать спустя, когда из красного марева габаритных огней растянувшейся на несколько километров пробки стали появляться новые "прокаженные". Десятки, а может и сотни, людей, мужчин и женщин, в изодранной или почти отсутствующей одежде, с пеной у рта, изувеченных самоистязанием и абсолютно безумных. Эта армия берсеркеров уже не ограничивалась простой порчей машин --неистовые отродья нападали на людей. Выбивали стекла, вытаскивали наружу пассажиров и водителей, набрасывались на прохожих. Сбиваясь в группы, врывались в магазины и ларьки, в подъезды жилых домов. В одно мгновение воздух наполнился воплями раздираемых руками и зубами на части людей.

   Кульминацией стал трубный зов умирающего слона из глубин зоопарка. Этот звук, по уверению Михася, послужил сигналом, побудившим его к действию. Из пробки мой друг выбирался, как втайне мечтают многие -- расталкивая соседние машины кузовом и бамперами собственного новенького "Митсубиши". Во время панического бегства он, кажется, на всем ходу сбил одну тварь, но почти не заметил этого. Опомнился только у ворот моего дома.

   -- Что это, как думаешь? -- спрашиваю его, когда рассказ окончен.

   -- Дождь, -- без сомнений отвечает Михась. -- Думаю, в дожде была какая-то зараза.

   Мы все, не сговариваясь, смотрим на небо. За последние полчаса на безупречной лазури обозначилось несколько облачков, но в целом оно остается таким же чистым и безмятежным. Ни единого намека на гигантскую душевую лейку, с помощью которой бог решил заменить всемирный потоп на всемирную мойку.

   -- Бля, если зараза в дожде, -- округляет глаза Женя, -- то какого хуя мы делаем на улице! Надо в дом валить!

   -- Ну, раз до сих пор не рвем на себе одежду, значит, заразы уже нет, -- отвечает Михась.

   -- Как это? И куда же она подевалась?

   Михась пожимает плечами:

   -- Хуй его. Может, вирус долго в воздухе не живет...

   -- Но вчера мы под дождь попали, -- напоминаю я. -- По крайней мере, мы с тобой.

   -- Бля, Макс, я не знаю! Ты накрывался курткой, я был под зонтом. Может, он передается только при попадании на слизистые или в микротрещины на коже. А может, нет никакого вируса. Чо вы до меня докопались! Давайте лучше решать, что делать дальше.

   -- Первым делом нужно выяснить, опасно ли ходить по улицам, -- чуть подумав, говорю я.

   -- Есть идеи?

   Идеи? Что ж, с этим у меня всегда порядок.

   07:50

   -- Дэн! Дэн! Сюда, мальчик!

   Пес послушно трусит ко мне из спальни бабушки, готовый к утренней прогулке и завтраку. Бабушка все еще спит, но сейчас она не нужна. Я сам покормлю его.

   -- Максим, мы не будем травить мою собаку! -- настойчиво повторяет Женя.

   Дэн -- такса, домашний любимец и подарок брату от родителей на восемнадцатилетние. Из собаки Женя давно вырос, как и из своей восемнадцатилетней одежды, так что последние несколько лет пес скинут на попечение бабушке. Здесь его выгуливать проще, чем в квартире -- открыл дверь и вперед, весь двор в твоем распоряжении. Он уже старенький, но Женя ошибается, думая, что мне не жаль его.

   -- Ты ни хера этим не докажешь! Может, животные этим не болеют!

   -- Женя, животные -- главные переносчики бешенства, -- пытаюсь объяснить брату.

   -- У нас на районе собак жопой жуй. Ты сегодня видел хоть одну больную?

   -- А ты видел хоть одного больного человека? Бешеные страдают светобоязнью, а гипербешеные -- гиперсветобоязнью. Вот они и попрятались.