Люди желтых плащей - [15]

   13:35

   -- Снимайся с ручника! -- командую Ване. -- Уезжаем!

   Тот недоуменно хлопает глазами.

   -- Чо случилось?

   Пар на стеклах почти исчез. Я поднимаю глаза к небу.

   Солнца нет. Небо обложило наглухо, город погружен в предвечерний полумрак. Смотрю на "Акцент". Парни в салоне не обращаются на нас внимания, переговариваясь о чем-то между собой. Кажется, один из них смеется.

   Угомонившееся немного сердце возобновляет бешеную пляску.

   Света нет, а, значит, нет светобоязни. А, значит...

   -- Там кто-то ходит, -- говорит Витос, прильнув лбом к боковому окну.

   Они пока далеко -- ближайший к нам силуэт не больше скрепки для бумаги. Но дом бабушки, где нас ждут друзья, отсюда еще меньше.

   -- Прокаженные, -- я не узнаю своего голоса. -- На улице темно, и они повылазили...

   Мои друзья витиевато матерятся. Продолжая сыпать проклятьями, Ваня включает заднюю передачу и смотрит на меня:

   -- Куда? На хату?

   Мы не успеем. Я понял это еще до того, как он спросил, но боялся озвучить. Город наводнен "прокаженными", и сейчас они вылезают из своих нор на свет божий. Или во мрак, который, уходя, оставил после себя бог.

   Если мы доедем до РИИЖТа -- это уже будет чудом. Но мы не доедем. Я нахожу подтверждение своим мыслям в глазах Витоса и Вано.

   -- Нет. Придется искать убежище здесь.

   -- Я вро'де уже нашел, -- Витос стучит пальцем по заднему стеклу "Октавии", и мы с Ваней выворачиваем головы назад. -- Смотр'ите.

   13:40

   На самом деле улиц Нансена в Ростове две. Верхнее и нижнее. Между обоими пролегают железнодорожные пути, ведущие к главному Ростовскому ЖД Вокзалу. Никогда бы не подумал, что эти самые пути, создававшие в час пик огромные пробки у переездов, так мною ненавидимые, теперь могут спасти наши жизни. Точнее, не сами пути, а старый добрый Торжский электропоезд в своем вечнозеленом боевом раскрасе.

   "Торжок" стоит прямо напротив нас, головной вагон метрах в трехстах от "Супер-Арсенала". Все двери в вагонах открыты, под многими спущены ступеньки. Но есть и те, где ступеньки так и остались втянуты внутрь -- пассажиры покидали состав спешно, выпрыгивая прямо на пути.

   Воспаленное воображение рисует интерьер медленно катящегося к вокзалу поезда. В приоткрытое окно в тамбуре курит мужчина. Сбивает пепел, и несколько розовых капель попадает на фильтр. Мужчина не замечает, как слизывает их со следующей затяжкой. Для квази-апокалипсиса в замкнутом пространстве электропоезда довольно и одного зараженного...

   -- Туда! -- кричу Ване. -- Жми!

   Ваня бьет по педали газа, свистят по скользкой дороге покрышки. Мы отъезжаем от "Супер-Арсенала" под гогот и улюлюканье сидящих в "Акценте" парней. В нашу сторону показывают скабрезные жесты и корчат рожи. Я слышу голос водителя, кричащего в чуть приоткрытое окно: "Черти! Черти!"

   Я выбираю вагон в середине поезда и направляю Ваню туда. Когда мы останавливаемся у насыпи, дождь почти прекратился. Розовые капли едва слетают с небес, точно стряхнутые с губ гигантского зараженного божества.

   Поезд выглядит довольно надежным убежищем. Железные стенки, толстые стекла, в купейных вагонах прочные двери с хорошими замками. Все вагоны соединены друг с другом, в каждом есть два выхода, а межвагонные двери вообще непробиваемые, так что "прокаженных" можно легко отрезать от остального состава, если они вдруг ворвутся внутрь.

   "Мы могли бы здесь жить", -- мелькает в голове шальная мысль.

   Нет, нельзя так думать. Это пораженчество. Хоронить мир людей слишком рано. Человечество не могло погибнуть всего за сутки. Где-то там обязательно есть оплот живых людей, современный Арарат, призванный стать колыбелью новой цивилизации. Я верю, что там нас ждут близкие и друзья. Если это место существует, мы обязательно найдем его.

   -- Дождь еще моросит, -- замечает Ваня.

   -- Спрячьте руки в рукава и натяните кофты на головы, -- распоряжаюсь я. -- Пойдем так.

   Ждать нельзя -- тени на дороге все ближе, и их все больше.

   Вооружившись, мы открываем дверцы машины и ступаем на пропитанную отравленной водой улицу.

   14:00

   -- Воняет, -- слышу из-под толстовки приглушенный голос Витоса.

   Да, теперь мы все чувствуем это -- розовый дождь имеет запах. Едва уловимый, но в то же время едкий, химический аромат алкогольной рвоты. По опыту прошлой ночи я знаю -- долго в воздухе он не продержится. Возможно, его исчезновение означает смерть вируса, неспособного долго жить вне живого организма.

   Первым в вагон залезает Витос, следом за ним я. Ваня замыкает.

   Прячу мачете за пояс, хватаюсь за влажные поручни, и рукава вязаной кофты тут же впитывают розовую влагу. Почувствовав ее на своих ладонях, я едва не кричу от паники. Неконтролируемый, животный страх скручивает где-то в области живота. Я почти уверен, что уже заражен, что вот-вот потеряю сознание, а когда очнусь -- моей единственной целью станет убийство себе подобных ради пропитания и просто ради убийства.

   -- Быстрее! -- безотчетно подгоняю Виталика. -- Быстрее! Быстрее! Быстрее!

   -- Да иду, заебал! -- шипит тот, ощущая мои отчаянные тычки в спину.

   Мы оказываемся в тамбуре. Только покинув перенасыщенную розовой дрянью среду, я замечаю, что Вани на ступеньках нет. Он по-прежнему на земле, смотрит на нас снизу вверх: