Люди земли Русской. Статьи о русской истории - [46]

Возглавленные Белинским и Герценом противники славянофилов при жизни Хомякова, «западники», слепые поклонники образцов европейской государственности и рабские подражатели европейским методам общественного мышления объявили А. С. Хомякова и его ближайших единомышленников братьев Киреевских, Ю. Самарина, Аксаковых реакционерами, мракобесами и т. д., не имея к тому решительно никаких оснований.

Именно Хомяков был автором оказавшего большое влияние на реформу проекта освобождения крестьян с землей, в то время как поклонники западных теорий, в лице близких по времени к славянофилам декабристов проектировали освобождение крестьян без земли. Хомяков же указывал в своих сочинениях на необходимость дарования России гражданских свобод и в особенности свободы печати.

Религиозную свободу он доводил до предела, признавая необходимостью для каждого православного личное осознание, искательство пути к раскрытию истины веры. Этот путь он видел в соборности, в единении взаимной любви верующих, но не в принуждении к признанию догмы.

«Церковь знает братство, но не знает подданства, – писал он, – недостижимая для отдельного мышления истина доступна совокупности мышлений, связанных любовью… В делах веры принужденное единство есть ложь, а принужденное послушание есть смерть».

Он же видел и смело говорил о вредоносности для государственно-народной жизни гипертрофии бюрократии, ставящей преграду между царем и народом, что безусловно имело место в царствование Императора Николая I, и с чем сам этот великий монарх решительно, но безуспешно боролся. Безмерно любя и ценя прошлое России, А. С. Хомяков ни в какой мере не закрывал глаз на темные места русской истории, на мрачные стороны русской жизни, как в прошлом, так и в современном ему. Наоборот, он смело говорил об этих тяжелых моментах и требовал покаяния всего народа в своем замечательном стихотворении «России»:

В судах черна неправдой черной

И игом рабства клеймена;

Безбожной лести, лжи тлетворной,

И лени мертвой и позорной,

И всякой мерзости полна!

О, недостойная избранья,

Ты избрана! Скорей омой

Себя водою покаянья,

Да гром двойного наказанья

Не грянет над твоей главой!

Но видя эти темные стороны русской жизни и предугадывая грядущую Господню кару, А. С. Хомяков не переставал верить в творческую силу русского народа, в историческую жизненность государства Российского, укрепленного на основах Правды Божией. В сохранении и доведении до сознания человечества этой Правды Господней Хомяков прозревал историческую миссию России, о которой он говорил в другом, столь же замечательном стихотворении: «Раскаявшаяся Россия»:

Иди! тебя зовут народы!

И, совершив свой бранный пир,

Даруй им дар святой свободы,

Дай мысли жизнь, дай жизни мир!

«Дай жизни мир» – обращался он к грядущей раскаявшейся России. Не накануне ли этого всемирного мира, установленного уже зримым нам началом покаяния русского народа в совершенных им грехах, живем мы теперь?

«Знамя России»,

Нью-Йорк, июль 1954 г.,

№ 110, с. 7–9.

Славянофилы и мы (150 лет со дня рождения А. С. Хомякова)

Посетивший меня в прошлом году английский профессор, преподаватель русской литературы г. Лидса, действительно стремящийся к пониманию России и ее народа, прослушав мое изложение основных тезисов народной монархии, спросил:

– Следовательно, вы являетесь продолжателями славянофилов, но какому же течению славянофильства причисляете вы себя? Кого из них вы считаете своим предтечей, своим основоположником?

– Мы не считаем себя продолжателями славянофилов, – ответил я, – и ищем своих предтеч не в среде литературно-исторических авторитетов, но в развитии самой русской, российской народной хозяйственности, в почве, породившей ее, и с этой точки зрения некоторые взгляды славянофилов близки и родственны нам, т. к. они тоже были русскими почвенниками своего времени, первыми выразителями русского национального сознания. Но нам чужд романтизм братьев Киреевских. «Мы не романтики, мы реалисты» – говорит основоположник нашего движения Иван Лукьянович Солоневич. Нам чужд и аристократический эстетизм К. Леонтьева, потому что мы оперируем с голыми фактами, как положительными, так и отрицательными по отношению к жизни нашего народа, и не стремимся приукрашивать их. Чужда нам и космическая политика Тютчева, – считая религию стержнем духа народа, мы все же строго разграничиваем духовный мир от мира материального, религиозный идеал от повседневного земного бытия. Далек от нас и панславизм Аксаковых и их кружка. Мы полагаем, что Россия, ее народ, проливший свою кровь в десяти войнах за освобождение славянских братьев, выполнил эту свою историческую задачу и этот свой моральный долг по отношению к ним. Война 1914–1917 гг. завершила этот подвиг русского народа. К моменту начала русской революции не только православные болгары, сербы и черногорцы были уже освобождены, но сокрушив Австрию, мы освободили также иноверных чехов, словенцев, кроатов и словом последнего Императора гарантировали свободу и единство Польше. Наша совесть чиста, а «сольются ли славянские ручьи в русском море» мы оставляем на решении самих этих ручьев, их государственности.