Люди Волка - [16]

— Ступай в чум! — приказал старый шаман. — Ступай и согрей мой плащ. Завтра идем на север. Надо как следует отдохнуть ночью.

— Нет! — ответила она. Она глядела на него невидящими глазами, словно удивляясь его гневу. Ярость исказила тощее лицо старика. Он замахнулся на Лису.

— Не тронь меня! — вскрикнула она, отклонившись назад и заслоняя лицо руками.

— Иди! — приказал Кричащий Петухом. Поспешая к чуму, она обернулась и увидела гневное лицо Бегущего-в-Свете. Он шагнул в середину круга;

Обрубленная Ветвь, пытаясь удержать его, положила ему руку на плечо.

Приподнимая полог чума, Лиса слышала громовый голос своего мужа:

— Не слушайте этого младенца! Мамонты ушли оттуда… на север! Я видел: наши охотники гонятся за ними, мечут копья в бегущих мамонтят… Матери кружатся рядом, задирают кверху хоботы, чтобы накликать на нас Ветряную Женщину. Но мы хитрее! Мамонтята увязают в снегу, их кровь — на наших копьях. Стадо бежит на север, а мы с добычей!

— Лжец! — визжала в ответ Обрубленная Ветвь. — Ничего ты не видел! Ты выдумал это только что. В твоих глазах нет Сна.

Лису передернуло: до нее донесся звук удара. Она с головой закуталась в плащи Кричащего Петухом, чтобы не слышать этих все продолжавшихся звуков — ударов плоти о плоть. Она забилась в угол: у нее живот заболел от переполнявшего ее страха.

Она боялась за старуху и за себя тоже — ведь она при всех пререкалась с мужем. Она унизила его днем — он может унизить ее ночью. Она свернулась в комок, стараясь не ослабеть и не впасть в агонию. Так бывает, она знала.

Кричащий Петухом опять замахнулся на Обрубленную Ветвь. Старуха попятилась, поскальзываясь на льду и бормоча что-то себе под нос.

— Оставь ее в покое, — сурово произнес Бегущий-в-Свете. Он вспомнил на мгновение испуганное лицо Пляшущей Лисы — мысль о ней обожгла его. Волчья кровь — могучая и густая — наполняла его жилы. Глубоко в душе его вспыхнула ненависть к этому старику, тиранящему его Народ.

— Что я слышу? Мой брат так расхрабрился? — произнес Вороний Ловчий, скрестив руки на груди.

— Ты хочешь нарушить мир среди Народа? — отозвался Кричащий Петухом. — Ты? Ты угрожаешь мне?

— Какой мир, когда бьют старух? Ты уже раз ее ударил…

— Не учи меня! — Кричащий Петухом выпрямился и сжал кулаки. — Кого хочу, того и наказываю.

— Никто не имеет права поднимать руку на старших. Даже…

— Я убью тебя, мальчишка! Моя Сила велика… — Старик побледнел и усмехнулся, обнажив желтые гнилые зубы. Он согнулся до самой земли и, выпростав из рукава костлявую ладонь, стал чертить в воздухе магические знаки.

Бегущий-в-Свете глубоко вздохнул и тревожно потрогал копье.

— Волк защитит меня. Я не боюсь.

Но на самом деле он боялся. Ему не раз доводилось видеть, как действует колдовство старого шамана. Сейчас он про себя просил Волка даровать ему храбрость.

— Четыре недели, — затянул на уже привычный мотив Кричащий Петухом, — твоя утроба не будет принимать пищу. — Затем он запел что-то незнакомое, воздев к небу руки и отплясывая прежде неизвестный танец.

Бегущий-в-Свете зажмурился. Он почувствовал, как Сила Кричащего Петухом подбирается к его душе.

— Волк хранит меня, — повторял он снова и снова. Сердце его колотилось что есть мочи. — Он не даст мне умереть, пока я не приду в землю, что лежит за Большим Ледником. — Он потрогал знак, начертанный волчьей кровью у него на лбу. — Волк ведет меня на юг, в страну Отца Солнце. Я иду за Волчьим Сном.

Сила Кричащего Петухом, кажется, отступила. Бегущий-в-Свете открыл глаза и с улыбкой облегчения посмотрел на пляшущего старика-шамана.

Он услышал восторженные крики у себя за спиной. Люди признали его, поверили в его Силу. Обрубленная Ветвь поднялась на ноги и встала во весь рост, отклонившись назад, — древняя и мудрая, как сам Дедушка Белый Медведь. Ее беззубый рот радостно улыбался.

— Волчий Сон! — крикнула она своим скрипучим старческим голосом. — Э-ге-ге! Я иду на юг с Бегущим-в-Свете! Я иду на юг с Волком!

Отец Солнце блеснул над горизонтом на юго-востоке. В лучах его еще более впалыми показались глазницы и щеки изможденных людей. Тьма стала рассеиваться, как пепельный дым. Извивающиеся радужные огни вспыхнули на небе: это Дети-Чудища проснулись и начали свою битву. Эти Двое, добрый и злой, борются с начала времен, и нет конца их схватке.

— Вы идете к югу на верную смерть! Слушай меня, Отец Солнце! Я, Кричащий Петухом, видел твой Сон. Чуешь ли ты мою Силу? Я проклинаю этих… этих предателей! Их души не достигнут Блаженного Звездного Народа. Смерть! — визжал шаман, размахивая руками перед Бегущим-в-Свете, как садящийся на землю орел — крыльями.

— Я иду за Волком. Все, кто отведает мяса Волка, пойдут за моим Сном, — ответил молодой охотник и двинулся сквозь возбужденную толпу к своему чуму.

5

Малиновые отблески ложились на стены чумов, и при этом свете еще заметнее были страх и тревога, написанные на лицах людей. Они сидели, сгрудившись, у низеньких костров, пытаясь согреться в струях темного дыма.

Издающий Клич поднес к зубам рукоятку нового каменного дротика, пытаясь нащупать языком выступ оленьего сухожилия, которым к рукоятке крепился каменный наконечник. Зажав жилу сточенными резцами, он что есть мочи затянул узел и с удовлетворением посмотрел на свою работу: наконечник прочно сидел в раструбе древка.