В этот момент под сводами щита началось движение.
Арга привстал и подался вперёд. Сатри фыркнул. Ладри подошёл ближе и тоже уставился вдаль, туда, где высились стены Цании. Чуткие коневолки заметили перемены и удивились.
Под ярким солнцем магические огни были едва заметны, но если напрячь зрение, то удавалось различить, как меняется оттенок света. Арга плотно сжал веки и проморгался. Если глаза не обманывали его, то огни на сторожевых башнях тускнели. На миг пришла мысль, что цанийцы наконец сдались и снимают щит. Но это, конечно, было не так. Всё сильней разгорался главный, великий светоч на Башне Коллегии в центре города.
— Что за дрянь? — пробормотал Арга.
Он ничего не понимал в сплетениях магии. Быть может, он зря покинул войска в этот час? Наступил момент для атаки? Он знал — если это правда, то Фрага и Зентар вовремя отдадут приказы, а Дом Луян готов броситься в битву в любое время дня и ночи. И всё равно он почувствовал себя не на месте. Арга пожалел, что рядом нет Лакенай. Она объяснила бы, что происходит…
Что, если один из магистров намерился воодушевить осаждённых? Желает доказать, что силами единственного цанийца возможно удержать вражескую армию?..
Арга выругался.
Фадарай Пресветлая щедро одарила свой народ, но никому не может быть дано всех даров мира. Среди весенних не было сильных магов.
…И как только померкла последняя сторожевая башня, с чистого неба над Цанией ударила в Башню Коллегии исполинская молния. Столкнувшись со щитом, она не исчезла, а распалась на десятки малых. Молнии и искры рассыпались надо всем городом. Щит призрачно замерцал. Он словно бился в судорогах, и взгляд на него вызывал тошноту.
Коневолки встали на дыбы.
— Хей! — радостно завопил Арга, удерживаясь в седле. — Хей, Сарита, наша Сарита, бесценный дар!
Сарита Драконье Око изрекла слово. Кто бы ни красовался перед собратьями в Цании, он быстро вспомнил об осторожности. Коллегия тотчас вступила в схватку, вторичные огни заполыхали снова, щит восстановил прочность. И всё же это была малая, но победа.
Арга подумал, что Сарита могла бы разделаться с любым из магистров Цании. Но один на один, не со всеми сразу… А равняться с нею по силе в войске не мог никто.
Досадливо прищёлкнув языком, он коснулся повода Сатри, попросив коня отправляться обратно.
Почти смерклось, когда он вернулся в лагерь. Костры горели здесь и там. Самые высокие из них освещали штандарты весенних домов, Великих и малых. На пути к ставке Арга миновал многие — Великие дома Даян, Фраян и Риян, малый дом Алиян. Великий Ториян, собственный штандарт Арги, блистал вдали.
Спешившись, Арга достал из сумы пару полосок сушёной рыбы. Это лакомство коневолки предпочитали любым другим. Сатри с достоинством принял угощение. Встревоженный Ладри обогнул Аргу и толкнул его мохнатым боком, а потом для верности положил тяжёлую голову ему на плечо. Что доставалось одному брату, должно было достаться и другому! Смеясь, Арга протянул Ладри кусок рыбы.
Он собирался расседлывать Сатри, когда увидал Фрагу. Прославленный полководец и названый отец Арги спускался с пригорка, на котором стоял шатёр его жены. Арге показалось, что отец хромает сильнее обычного. Он напрягся, беспокоясь о его здоровье. Но нет, Фрага просто споткнулся.
Немногие весенние получали раны, от которых не могли до конца оправиться. Фрага нёс своё увечье с гордостью. Ногу ему перерубили во время штурма Железной Цитадели, сорок лет назад. То было время подвига, достойного тысячелетия легенд и песен.
Сейчас Фраге сравнялось сто двадцать лет. Даже для весенних это был возраст заката. Арга знал, что скоро отец удалится на покой, и знал, что Фрага давно выбрал себе преемника. Он готов был принять власть, но искренне желал, чтобы это случилось как можно позже.
Улыбнувшись, Фрага хлопнул его по плечу. Арга подставил локоть, и отец опёрся на его руку.
— Ты вовремя, — сказал он. — Я созвал совет. Скоро он соберётся. А пока… есть вещи, о которых я могу говорить только с тобой.
Арга молча кивнул.
— Нога затекает, — сказал Фрага, глядя куда–то в темноту. — Помоги мне пройтись, размять её.
Арга осторожно повёл его по тропе меж шатров. Озадаченные коневолки шли следом, изредка похрапывая. Арга кинул взгляд через плечо. В ночи вороные братья, косматые и огромные ростом, могли показаться чудищами. Фрага размышлял. Лицо его несло на себе печать давней усталости. В сумерках, в отсветах пляшущего огня его морщины казались глубже. Скоро отец и сын покинули кольцо шатров, принадлежавших Великому дому Даян. Поляна примятых трав легла перед ними, словно озерцо тени. За ней поднимались шатры Фраянов. Фыркнув, Ладри обогнул Аргу, вышел на поляну и начал пастись. Сатри последовал его примеру.
— Уже осень, — сказал Фрага негромко. Он остановился и тяжелее опёрся на руку Арги. — Весной я рассчитывал, что мы встретим зиму в Элевирсе. Но в этом году мы к Элевирсе даже не подойдём.
— Скверно. У Элевирсы будет ещё год на подготовку к войне.
— Это не слишком меня беспокоит, — ответил Фрага. — Они не осмелятся выступить против нас, будут сидеть и ждать. Они боятся меня. Перед тем, как поднять щит, Цания успела послать им просьбу о помощи.