Люди средневековья - [31]

Всю вышитую по последней моде

И всю в цветах, что алы и белы.

Поэтому он решил сначала пристроить младшую дочь. Собрав приданое (без него трудно было попасть в монастырь, хотя, согласно церковному закону, все вклады должны были быть чисто добровольными) и взяв Эглан-тину за руку, летним днем он отвел ее в аббатство, расположенное в нескольких милях от дома и основанное его предками. Мы даже знаем, во что это ему обошлось, — это был монастырь для избранных, для аристократии, и ему, в переводе на наши деньги, пришлось заплатить двести фунтов. Потом ему пришлось еще купить дочери новую одежду и кровать и еще кое-какую мебель. В день, когда его дочь станет монахиней, он должен будет угостить всех монахинь и всех своих друзей, а также заплатить монаху за службу. Короче, вся эта история влетела ему в копеечку. Но угощение надо было выставлять не сразу, поскольку Эглантина несколько лет должна была проходить в послушницах, пока не достигала возраста, когда ее можно было постричь в монахини. Она будет жить в аббатстве, где ее вместе с другими послушницами научат петь, читать и разговаривать по-французски в той манере, в какой разговаривали в школе Стратфорда-на-Бове. Быть может, она была самой юной среди других послушниц, поскольку обычно девочки уходили в монастырь в таком возрасте, когда могли уже сами решать, хотят ли они стать монахинями, но наверняка в аббатстве были и другие маленькие послушницы, обучавшиеся пению, чтению и французскому языку. Иногда в монастырях попадались и девочки, о чьей грустной истории мы прочитали в одной из судебных книг, — негодяй отчим запер ее в монастыре, позарившись на доставшееся ей наследство (монахиня не могла наследовать землю, поскольку ее считали умершей для мира), а монахини пугали ее тем, что если она выйдет за ворота аббатства, то дьявол тут же унесет ее в ад. Эглантина отличалась жизнерадостным нравом, и ей нравилась жизнь в монастыре. Она легко усвоила изящные манеры поведения за столом, а также французский язык, которым ее здесь обучали. Она была не слишком строгой и любила яркие платья и маленьких собачек, с которыми играла в доме своей матери, она была совсем не прочь постричься в монахини, когда ей исполнится пятнадцать. Ей даже нравилась вся эта суета вокруг нее, нравилось, что ее будут звать мадам или дамой, как, согласно правилам этикета, называли монахинь.

Шли годы, и жизнь Эглантины мирно протекала за стенами монастыря. Главной целью, для которой они создавались и которую большинство из них достойно выполняло, было прославление Господа. Эглантина проводила много времени в молитвах в монастырской церкви:

И, вслушиваясь в разговор соседний,

Все напевала в нос она обедню.

Монахини должны были ежедневно присутствовать на семи службах. В два часа ночи стояли ночную службу; все они вставали с постелей по звуку колокола и шли в холодный, темный храм, где пели хвалу Христу. После этого, когда уже занималась утренняя заря, расходились по кельям и спали еще три часа, а в шесть часов уже окончательно подымались и служили заутреню. После этого шли третий, шестой и девятый час, вечерня и вечернее богослужение, распределявшиеся через определенные интервалы на весь день. Последняя, вечерняя служба служилась зимой в семь часов вечера и в восемь — летом, после чего монахини должны были идти прямо в дортуар и ложиться в постель. В этой связи один из монастырских уставов требовал, чтобы «монахини не толкались и не сновали туда-сюда по лестнице, а ступали тотчас же спать». На сон им отводилось восемь часов, с перерывом на ночную службу. Они принимали пищу три раза в день — после заутрени съедали небольшой кусочек хлеба и выпивали кружку пива, в середине дня съедали полный обед под чтение духовных книг, а сразу же после вечерни, между пятью и шестью часами вечера, ужинали.

С 12 часов до 5 часов вечера зимой и с 1 часа дня до 6 часов вечера летом Эглантина и другие сестры должны были заниматься рукоделием или умственной работой, с перерывами на спокойный, добропорядочный отдых. Эглантина пряла, или голубыми и золотыми нитками вышивала на ризах монограмму Девы Марии (букву «М», увенчанную короной), или изготовляла маленькие кошелечки из шелка для своих подруг или тонкие повязки, которыми они, порезавшись, бинтовали себе руку. Кроме того, она читала псалтырь или жития святых, имевшиеся в аббатстве и написанные по-английски или по-французски, ибо латынь она знала плохо, хотя и могла написать фразу «Ашог утск атша» («Любовь побеждает все»). Иногда в ее монастырь принимали нескольких маленьких школьниц, которых монахини обучали письму и хорошим манерам, а когда она повзрослела, то стала помогать им обучать этих девочек чтению и пению, поскольку хоть они и были счастливы, что их учат, но не получали хорошего образования у добрых сестер. Летом Эглантине иногда разрешали работать в саду аббатства или даже косить сено с другими сестрами; когда же она возвращалась в монастырь, то с расширенными глазами сообщала своему исповеднику, что видела, как мать казначея ехала с покоса на лошади капеллана, сидя у него за спиной, и думала, как это, должно быть, хорошо трястись позади грузного Дана Джона.