Люди средневековья - [3]

Посягнув на «привычные устои», я надеялся лишь на то, что мой возможный читатель подвергнет их сомнению, пусть даже впоследствии вернется к ним (разумеется, если не найдет лучшей альтернативы). Не скрою, в моем предложении есть и уязвимые стороны. Главная заключается в том, что существо, чье тело, душу, мозг и окружение я попытаюсь описать, будет помещено мной в среду, взятую из моих источников, — из тех, по крайней мере, которые я мог освоить. Я недостаточно компетентен, чтобы описывать феллаха времен фараонов или тибетского монаха, а равно версальского придворного или шахтера жерминаля. Есть лишь один период, в котором я более или менее разбираюсь, — это средние века. По долгу профессии мне, конечно, приходится иметь дело и с афинским гоплитом, и с рейхсхофенским кирасиром, но лишь на короткое время. «Средневековье», как и любой другой этап человеческой истории, имеет свои специфические черты: я не смогу умолчать о них, даже рискуя разгневать тень Люсьена Февра. Еще надо разобраться, что такое «средние века» — университетский термин, который придумал Гизо или даже Боссюэ. Может, это временной отрезок, в котором экономика и общество имеют определенные, ясно выраженные черты, то есть «феодализм» Маркса? Но с чем едят «феодальное»? Или это время всеобщего торжества воинствующего христианства? Но разве «антонов огонь» породило Евангелие от Иоанна? Прервем этот праздный спор. Мои источники, как, впрочем, и большинство исследований, которые я намереваюсь ограбить или на которые ссылаюсь, охватывают временной период от Карла Великого до Франциска I; подобно другим, используя те же спорные аргументы, я даже остановлю выбор на XII–XIV веках, на времени «средневековых пиршеств и шествий», организованных неимущими муниципалитетами. Более того, примеры я в основном буду брать во Франции, причем в Северной, потому что она наиболее близка мне.

Я не закончил попытку усложнить жизнь своим критикам. Человек, о котором я намерен рассказать, — не монах, не епископ и не «вельможа», как и не горожанин, не купец, не сеньор и не ученый. Это человек, мысли которого занимают дождь, волк и вино, сундук, плод утробы, огонь, топор, сосед, клятва, Спасение — всё, о чем говорят нам лишь при нужде или недомолвками, что проходит сквозь искажающую призму политических институтов, социальных иерархий, судебных законов или религиозных заповедей. Таким образом, здесь вы не найдете ни экономического экскурса, ни описания технических достижений, ни картин классовой борьбы — только повседневную жизнь бедного человека.

Последнее замечание: почти всё я позаимствовал у других и не ссылаюсь на них. Но, как говорится в благодарностях, написанных на скорую руку, «они себя узнают». Кое-где я добавил свои доморощенные мнения — о значимости того, что «естественно», и о «ничтожестве» человека. Я принимаю на себя ответственность за это, как и за все сокращения, упрощения или пренебрежение к хронологическим или географическим нюансам, которые, несомненно, выведут из себя «специалистов». Но так платишь за любой грабеж.

Я хорошо определил свою цель? Остается лишь достичь ее.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЧЕЛОВЕК И МИР

Итак, перед нами — живое существо, обитающее в воздушной среде и состоящее в основном из кислорода, азота и водорода. Оно принадлежит к разряду позвоночных, это млекопитающее с регулярным репродуктивным циклом, обычно осуществляемым путем соединения двух полов. Знание о его происхождении и этапах его эволюции необходимо, чтобы понять, каким образом его «мысль» мало-помалу подчинила себе часть, совсем малую часть, Мироздания. Сегодня даже те из людей, в ком есть необходимые скромность или смирение, чтобы попробовать разобраться в этом вопросе, колеблются и спорят: потрясая мандибулами и хвостцами, в глубокой тьме, которая окутывает любое новое открытие, они препираются, пытаясь определить, как же за сотни миллионов лет от шимпанзе-маргинала удалось пройти путь до Зигмунда Фрейда.

Люди средневековья не задавались подобными проблемами, как и люди последующих веков, почти до наших дней: мужчина создан Высшим существом в конце сотворения мира как увенчание его труда и по его образу. Вскоре появилась женщина как своего рода поправка к тому, что изначально, однако, было задумано как идеал. В такой концепции человеческого происхождения не было места никаким проблемам, а единственной неприятностью могло оказаться Божье наказание за некий первородный грех…

Так ли это? Увидим.

1. ГОЛЫЙ ЧЕЛОВЕК

Сознаю, что это нелегкая задача, но я бы попросил читателя на время абстрагироваться от традиционных схем, чтобы попытаться описать и оценить человеческое существо.

ХРУПКОЕ СОЗДАНИЕ

Существо обделенное

Такое название, несомненно, шокирует читателя, однако оно — плод археологических, текстуальных, материальных и, я бы даже сказал, зоологических наблюдений над телами, которые найдены неповрежденными во льдах или торфе, мумиями святых или великих людей, скелетами, цельными или нет, хранящимися в некрополях, остатками их одежды и утвари; место, время и условия их сохранения — не более чем незначительные частности. Иконография, как живописная, так и скульптурная, отличается от этих неоспоримых останков лишь намерением придать особую значимость детали — жестам, сложению, взгляду. Разумеется, отличия от наших современников незначительны: вероятно, в те времена человек был меньше ростом, если судить по предметам из его повседневной жизни, но отличался большей мускульной силой, которую демонстрируют поразительные деяния воинов или лесорубов. Дело в питании? Или, возможно, в образе жизни? Хотя сумеет ли кто-то на кладбище определить по костям голени, кому она принадлежала — крепкому серву или больному сеньору?