Люди - [95]
Он снова перевернул страницу. Пресс-релиз Йоркского университета: «Наш профессор творит предысторию: Воган извлекла ДНК древнего человека». Рядом страница, вырванная из журнала «Discover»: «Деградированная ДНК раскрывает секреты».
Хоббс поднял голову.
— И что? — озадаченно спросил он.
— Я… в общем, некоторые считают меня…
— Профессор Воган, — вмешался Понтер, — генетик и всемирно известный эксперт по извлечению деградированной ДНК.
— И?
— И, — сказала Мэри, которая теперь, когда речь пошла не о ней, почувствовала себя гораздо увереннее, — мы знаем, что у вас есть полный комплект улик с изнасилования Кейсер Ремтуллы.
Взгляд Хоббса затвердел.
— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это.
— Но это правда, — сказала Мэри и сразу почувствовала себя виноватой за то, что собиралась сказать. — Как я могла об этом узнать, если не от неё самой? Она моя подруга и коллега, в конце-то концов.
— Ну, допустим, — сказал Хоббс.
— Я хочу исследовать улики, — сказала Мэри.
Хоббса такое предположение повергло в шок.
— У нас есть штатные эксперты, — сказал он.
— Да-да, однако, видите ли…
— Никто из них не обладает квалификацией уровня профессора Воган, — сказал Понтер.
— Возможно, но…
— Вы уже проводили исследования этих улик? — спросила Мэри.
Хоббс сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Наконец, он сказал:
— Если эти улики и существуют, с ними не будут проводить никаких действий, пока не появится образец ДНК для сравнения.
— ДНК быстро деградирует со временем, — сказала Мэри, — в особенности если хранится в неидеальных условиях. Если вы будете выжидать, то можете упустить возможность получить ДНК-профиль.
— Мы знаем, как хранить замороженные образцы, — ответил Хоббс подчёркнуто ровным тоном, — и успешно делаем это уже долгое время.
— Мне это известно, но…
— Мэм, — мягко прервал её Хоббс, — я понимаю, как этот случай для вас важен. Каждое дело, которое мы расследуем, очень важно для потерпевшего.
Мэри изо всех сил пыталась не злиться.
— Но если бы позволили взять комплект улик к себе в Йоркский, я бы наверняка смогла выделить из него больше ДНК, чем ваши специалисты.
— Я не могу этого сделать, мэм. Мне очень жаль.
— Почему?
— Ну, во-первых, Йоркский не сертифицирован для производства судмедэкспертизы, и…
— Лаврентийский, — прервала его Мэри. — Пошлите комплект в Лаврентийский университет, я поработаю с ним там. — Лаборатория Лаврентийского университета, где она впервые анализировала ДНК Понтера, работала по контракту с RCMP и полицией Онтарио.
Хоббс вскинул брови.
— Ну, в принципе, — сказала он, — Лаврентийский — это другое дело, однако…
— Я подпишу любые бумаги, — сказала Мэри.
— Может быть, — сказал Хоббс, но его голос звучал неуверенно. — Хотя это совершенно не в наших правилах…
— Прошу вас, — сказала Мэри. Ей не хотелось даже думать о том, что с единственным оставшимся образцом что-то случится. — Пожалуйста.
Хоббс развёл руками.
— Я посмотрю, что можно сделать, но я бы на вашем месте не слишком надеялся. У нас очень строгие правила относительно цепи хранения улик.
— Но вы попытаетесь?
— Да, конечно, попытаюсь.
— Спасибо, — сказала Мэри. — Спасибо.
Неожиданно для Мэри Понтер спросил:
— Мы не могли бы хотя бы увидеть собранные улики?
Хоббс выглядел не менее озадаченным, чем Мэри.
— Зачем? — спросил он.
— Чтобы профессор Воган могла на глаз оценить адекватность условий их хранения. — Он посмотрел на Мэри. — Не правда ли, Мэре?
Мэри не знала, что Понтер затевает, но полностью ему доверяла.
— Э-э… да. Да, конечно. — Она повернулась к детективу и улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой. — Это займёт несколько секунд. Мы бы сразу поняли, стоит ли игра свеч. Ни к чему заставлять вас проходить через всю бумажную волокиту, если образцы уже непригодны для анализа.
Хоббс нахмурился и на некоторое время задумался, уставившись в пространство.
— Хорошо, — сказал он, наконец. — Сейчас принесу.
Он вышел из комнаты и через несколько минут вернулся с картонным контейнером размером с коробку из-под обуви. Он снял крышку и показал Мэри его содержимое. Понтер встал и заглянул ей через плечо. Внутри были несколько предметных стёкол с образцами и три зиплоковских[65] пакета с наклеенными на них ярлыками. В одном из них оказалась пара женских трусиков, во втором — маленькая гребёнка с несколькими лобковыми волосами на ней, в третьем — несколько пузырьков, содержащих, по всей видимости, вагинальные соскобы.
— Всё это с самого начало хранится в холодильнике, — сказал Хоббс, будто оправдываясь. — Мы знаем, что мы…
Внезапно правая рука Понтера метнулась вперёд. Он схватил пакет с трусиками, разорвал его и поднёс их к своему носу, делая глубокий вдох.
Мэри остолбенела.
— Понтер, что ты…?
— Отдайте! — взорвался Хоббс. — Он попытался вырвать пакет у Понтера из рук, но Понтер легко уклонился и снова глубоко вдохнул.
— Господи Иисусе, да вы что? — заорал Хоббс. — Извращенец какой-то!
Понтер вынул нос из пакета и, не говоря ни слова, протянул его Хоббсу, который рассерженно выхватил его у него из рук.
