Люди с чистой совестью - [51]
Так к ней и пристало прозвище «Анька-самогонщица».
В селе Глушкевичи, находившемся в самом центре Пинских болот, мы задумали рискованное дело.
На карте, лежащей на столе у Руднева, был нарисован небольшой паучок с четырьмя черными лапками железных дорог и синими усиками рек, а сбоку надпись: «Сарны». Несколько вечеров просидели мы — Руднев, Ковпак, Базыма, Войцехович и я, — думая, как раздавить нам «паучка». Повторить лельчицкие «партизанские Канны», как шутя прозвал Руднев тот бой, — здесь было невозможно. Город имел значительно больший гарнизон, подступы к нему были не в пользу атакующих, а кроме того, к городу вело много коммуникаций, — здесь-то и была главная для нас опасность. Но это и привлекало нас больше всего.
А разведка доносила, что «паучок» живет жадной паучьей жизнью. Черные щупальца дорог лихорадочно гонят на фронт боеприпасы и войска. В обратную сторону — на запад — идет награбленный хлеб, высококачественный авиационный лес. И еще — что болью отзывалось в наших сердцах — по рельсам катят запломбированные вагоны, везут в Германию согнанных со всей Украины невольников, наших советских людей.
На столе, в хате штаба Ковпака, карта правобережной Украины. На севере леса и болота Припятского бассейна. На юге — степи. Обозначен уже на карте самодельными отметками появившийся, по приказу Сталина, новый партизанский край. Черными жилками тянутся железные дороги. Узлы: Сарны, Шепетовка, Фастов, Жмеринка… Над картой склонились командиры: Ковпак, Руднев, Базыма, Кульбака, Бережной. Руднев, хмуро теребя ус, говорит задумчиво:
— Не эти же леса, дикие и непролазные болота послал нас завоевывать товарищ Сталин… Вот… — он кинул жестом на юг и показал узлы.
Ковпак согласился.
— Верно… Но без базы тоже немного навоюешь… Надо нанести удар… — он показывает на южные коммуникации.
— Но надо и ноги унести после такого удара… — добавляет Базыма в развитие этой идеи.
— Так что же? Расширить партизанский край… Организовать новый отряд, — уточняет идею Руднев.
— А если сочетать одно с другим? — спросил Войцехович несмело и стушевался.
Командиры сразу повернулись на его голос. Он немного осмелел и показал циркулем на Сарны.
— А верно, жирный паучок. Сводку! — приказал комиссар Горкунову.
Долго читал разведсводку молча.
Да, паучок живет жадной паучьей жизнью… Черные щупальца дорог гонят на фронт боеприпасы, войска…
— Гарнизон большой, — чесал затылок Базыма.
— Разведку какую посылал? — спросил меня комиссар.
— Боевую… не дошла. Заставы сильные на дорогах.
— Надо было агентурную попробовать, — додумал за меня Базыма.
— Посылал. Только что вернулась Анька-самогонщица.
Все заулыбались.
— И «языка» привела. Только чудной какой-то. Не то немец, не то поляк. «Проше пане» все говорит.
— Допросил? — спросил Ковпак.
— Еще не успел.
— А ну, давай их сюда, — махнул рукой командир. Взгляд его кружит вокруг паучка. Жирный паучок. Щупальца — черные щупальца железных дорог — раскинул он на север, на юг, на запад и, главное, на восток, туда, к Сталинграду.
Вошел комендант, а за ним Анька-самогонщица. Позади — солдат в невиданном еще нами обмундировании.
— Привела жениха, чернявая? — спросил Ковпак.
— Та привела, товарищ командир Герой Советского Союза, — ответила смело разведчица.
— Да где ты его подцепила?
— Пристал на дорози… Там такое говорить… Тильки трудно разбирать… А так — смехота…
— Немец, или мадьяр, или що воно такое? — спросил Ковпак, разглядывая форму солдата.
Тот понял и отрицательно замотал головой.
— О нени, нени! Нени герман. Нени герман. Проминте, пан офицер.
Ковпак вопросительно взглянул на разведчицу.
— Каже, что не герман он, — пояснила Ганька.
— Ага. А кто же ты? Ты хто? Румын, чи що?
Солдат молчал. Руднев подошел к нему.
— Имя? Намен?
Он посмотрел на Ганьку, она ему подморгнула.
— Я есть словак валечник. Вояк.
— Чешский солдат? — спросил Базыма, вспоминая чехов по австро-германской войне.
— Ано, ано, — обрадовался вояк.
— Не понимаю, — отозвался Базыма.
— Ано, яволь, да, эгэ ж… — сразу на всех языках забормотал солдат.
— Славянин, — сказал как бы про себя Руднев. — Всех против нас собрал Гитлер.
И вдруг солдат зарычал, как волкодав при запахе приближающегося зверя.
— У… Гитлер… У валька… война — у чешска матка сльозы… Гитлер это — шволочь.
Ганька весело засмеялась.
— О, такое он мне всю дорогу говорил. Так он того Гитлера сволочив всю дорогу… Так сволочив…
— Добровольно пришел? — спросил ее Ковпак.
— Пристал за городом. Говорит: дивичка… веди до партизан… Я уже и так и сяк… Щоб не провалить дела, думала уж — заведу в кусты… — и отчаянная девка, как недавно гранату, выхватила откуда-то из рукавов финку. — А он руки цилует, горькими слезами плачет. Ну, от и привела, — пряча финку, оправдывалась перед командирами она.
— Йо, йо, хороший дивичка, русска дивичка, — подтвердил солдат.
— Добровольно к нам пришел. Не боялся, значит, партизан? — еще раз спросил Ковпак.
— О, о, партизан! Корошо! Герман — капут! Гитлер — шволочь, — опять закипятился солдат.
— Сарны? — спросил его Руднев и повел к карте.
— Ано. Сарны — валька, война… Сарны — полк словаков… Гарнизон, — тыча себя пальцами в грудь и показывая на карту, говорил словак.
Новая книга Героя Советского Союза П. П. Вершигоры — «Рейд на Сан и Вислу» является как бы продолжением его широко известного произведения «Люди с чистой совестью». После знаменитого Карпатского рейда партизанское соединение легендарного Ковпака, теперь уже под командованием бывшего заместителя командира разведки Вершигоры, совершает еще один глубокий рейд по тылам врага с выходом в Польшу. Описанию этого смелого броска партизан к самой Висле и посвящена настоящая книга. В ней читатель снова встретится с уже знакомыми ему персонажами.
Действие романа Петра Вершигоры «Дом родной» развертывается в первый послевоенный год, когда наша страна вновь встала на путь мирного строительства. Особенно тяжелое положение сложилось в областях и районах, переживших фашистскую оккупацию. О людях такого района и рассказывает автор.Решение существенных хозяйственных вопросов во многих случаях требовало отступления от старых, довоенных порядков. На этой почве и возникает конфликт между основными действующими лицами романа: секретарем райкома партии боевым партизаном Швыдченко, заместителем райвоенкома Зуевым, понимающими интересы и нужды людей, с одной стороны, и председателем райисполкома Сазоновым, опирающимся только на букву инструкции и озабоченным лишь своей карьерой, — с другой.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.