Люди с чистой совестью - [27]

Он стоял на эстраде и говорил, в какой-то момент подумал, что может говорить бесконечно. Что можно было бы устроить конкурс на выносливость, собрать, скажем, его, Рыбенко, Диму Бабина, может, еще Владимира Ивановича с Рукавом и посмотреть, кто сможет дольше всех связно говорить на политические темы. День, два, три дня…

Бешеных псов пристреливают…

Ему захлопали, и он сошел в зал. Все уже пили и жрали.

Владимир Иванович успокоительно мигнул со своего почетного места. Это означало, что все идет, как надо. Потом он быстро выпил две рюмки и испарился.

Валера громко ржал и что-то насмешливо-победительное высказывал сидевшим неподалеку чиновникам. Даша с Рыбенко на некоторое время пропали из его поля зрения, но потом он встал, чтобы идти в сортир, и увидел, как они танцуют, целуясь, у всех на глазах. Это зрелище почему-то совершенно не задело Валеру, он с тяжелой пьяной веселостью махнул им рукой. Стоя над унитазом, он думал, что его личное отчуждение от людей становится все более полным, абсолютным.

Когда он вернулся к столам, в самом разгаре был безобразный скандал с участием Бабина, Даши, Рыбенко и Маши Лазаревой.

Сильно поддатая Даша орала на Машу Лазареву и обзывала ее жирной блядью.

— Ты себя в зеркало, сучка, видела? — надсаживалась Даша. — Думаешь, я не читала твои смски? Ты посмотри на себя и посмотри на меня. Жирная корова! Блядь! Ой, еб твою мать, она ему даст! Счастье-то какое!

— Дарья, — встревал Бабин, — это какое-то недоразумение…

Маша Лазарева затравленно шептала:

— Идиотка…

— Сама идиотка, блядь! — неистовствовала Даша. — Ну, и как, отодрал он тебя? Счастье привалило? Не много радости, любовник-то он хреновый!..

Роль Рыбенко сводилась к тому, чтобы хватать Дашу за руки, когда она в очередной раз порывалась вцепиться Лазаревой в волосы.

К Валере подошел низкий, плотно сбитый человек и представился Батыром.

Этот Батыр был из Монголии и представлял там, в Монголии, какое-то смутно дружественное партии Любви объединение.

— Очень, очень хорошо, — часто повторял он.

— Монголия? — хохотнул Валера, тут же усаживая Батыра к столу и наливая водки. — Внутренняя Монголия!

Батыр согласно кивал.

— Это же потрясающе! Я вот лично всегда мечтал посетить Монголию…

— Да, очень хорошо, — сказал Батыр, — давайте ехать.

— Как? Можно прямо взять и поехать? — удивился Валера, который был уже практически невменяем.

— Да, да, — закивал монгол.

Они обменялись визитками.

— У вас там степь, кони, да? — спрашивал Валера.

Батыр бодро выпивал и закусывал солеными огурцами.

— Да, да, много конь, — отвечал он, улыбаясь, — очень хороший конь. Быстро бегает!

Подошли разгоряченные сварой Даша и Рыбенко.

— Здравствуйте, — сказала Даша, плюхаясь на стул, — а вы — китаец?

— Монголия, — ответил с прежней улыбкой Батыр.

— Ой, я так всегда мечтала съездить в Монголию, — Даша развязно закурила, — Федечка, принеси мне шампанского.

— Это моя жена, — сказал Валера, с силой хлопнув Дашу по спине, — как, красивая?

— Очень, очень красивая.

— А ее можно в Монголию с собой взять?

— Можно, — Батыр восхищенно посмотрел на Дашу, — в Монголии конь, много конь, хорошо!

— Я люблю кататься на лошадках, — рассказывала Даша, — я на ипподроме занималась, ну, раньше, еще когда в универе училась. Я с ними умею управляться, даже без седла ездить могу.

— Это, наверное, приятно, — вставил вернувшийся с двумя бутылками шампанского Рыбенко.

— Очень, очень приятно, — подтвердил монгол.

— Он такой прикольный! — засмеялась Даша.

— Друзья мои, — сказал Валера, чуть приподнимаясь над столом с дрожащей в пальцах рюмкой, — я приглашаю вас в Монголию!

Проснулся он дома, в кровати, но, правда, в одежде.

Солнце сияло в придвинутом к кровати стакане с недопитым, выветрившимся пивом.

Валера со стоном сел. Взгляд врезался в телевизор, демонстрировавший какую-то жуткую порнуху, почему-то без звука. Мозг услужливо предоставил воспоминание о вчерашнем, но Валера решил, просто не думать об этом. Следующая мысль была о том, что он спивается. И Валера воспринял это спокойно. «И что?» — подумал он.

Он принял душ, выпил кофе, выкурил пять сигарет. Дома было тихо, и Валера наслаждался этой неопределенной тишиной. Ему не хотелось даже выяснять, где Даша, где Рыбенко, спят ли они еще или давно встали и куда-то ушли. Ему было просто наплевать.

Три часа он провел за компьютером, выуживая свежие отзывы о вчерашнем событии. Это немного добавляло веры в себя. Потом позвонила Маша Лазарева.

— Валера, — лепетала она, — ради Бога, мне так стыдно…

— Ты ни в чем не виновата, — сказал Валера.

— Может, встретимся, — спросила она, — приезжай в гости, а?

Он собирался ответить привычным отказом, но вдруг решил поехать. Почему нет?

Поскольку Даша была вне досягаемости и некому было выбрать ему подходящую к случаю одежду, Валера напялил пропахший табаком синий костюм и вышел на улицу. Поймал такси, поехал в Ясенево.

Маша Лазарева открыла дверь в невнятном кимоно. Бабушка на этот раз отсутствовала, зато наблюдалась явно ненормальная мама. Она ненавидяще смотрела, как дочка ведет Валеру в свою комнату, и что-то бормотала.

В Машиной комнате все было по-прежнему, новым оказалось только то, что комната была непроветрена.