Люди, принесшие холод. Книга 1: Лес и Степь - [102]
И песня эта оказалась столь талантливой, что пережила несколько столетий, башкиры помнят ее до сих пор. Эта песня-проклятие действительно сыграла огромную роль в жизни всего рода Тевкелевых. Так, например, некоторые исследователи утверждают, что известный татарский деятель Салимгарей Тевкелев, один из самых знаменитых потомков нашего героя, долгое время отказывался принимать должность оренбургского муфтия из опасений, что отношение к предку будет перенесено на него самого. И, так или иначе, проклятие сработало — не осталось больше на земле прямых потомков нашего героя по мужской линии, знаменитый род Тевкелевых пресекся незадолго до революции.
Как вы уже поняли, слова «стал первой жертвой» не следует понимать буквально. Тевкелев прожил долгую жизнь, произвел на свет и поднял на ноги детей, стал первым в истории России генералом-мусульманином, очень много сделал для страны и умер незадолго до пугачевского бунта. И главное детище его жизни — масштабный проект новой «южной России» тоже обернулось в итоге долгой историей, изобилующей лихими поворотами.
Заключение
Вертикаль для горизонтальной страны
Конечно, в том виде, в котором его задумывали Тевкелев с Кириловым, проект «Новой России» не состоялся. Хотя бы потому, что главный «мотор» этого проекта, Иван Кириллович Кирилов, чиновник и ученый, умер в Самаре от туберкулеза через полтора года после начала восстания. На его место был переведен с уральских заводов Василий Татищев, который повел себя как классическая «новая метла», сшибающая головы главных любимчиков своего предшественника. К примеру, бухгалтера Петю Рычкова он, едва вступив в должность, велел посадить на цепь прямо в конторе и держать там, пока все бумаги в порядок не приведет. В итоге обошлось без железного ошейника, но неделю юный счетовод, позже ставший первым и на долгие годы главным описателем Оренбургского края, провел в конторе безвылазно, без сна и отдыха. Татищева в итоге «свалил» Тевкелев, провернувший ловкую интригу в Петербурге.
Но на смену Татищеву пришел Василий Урусов, ничем себя особенно не проявивший, кроме разве того, что именно при нем в 1740 году произошло «совершенное окончание бывших башкирских замешаний». И дело сдвинулось с мертвой точки лишь после смерти Урусова (там же, в Самаре, но от цинги), когда на должность начальника Оренбургской экспедиции пришел отправленный в почетную ссылку в Тьмутаракань бывший «большой человек» Иван Неплюев.
Представитель высших административных кругов империи, зять всесильных графов Паниных, сосланный в глухомань с должности главного командира Малороссии, казалось, просто не умел плохо работать. Он впрягся в оренбургскую лямку и тянул ее много лет с предельным напряжением, до хруста костей. Именно при нем Оренбург окончательно утвердился на своем месте — ведь история этого «особенного города» уникальна для России. Оренбург трижды переносили с места на место (почему его и называют частенько «трижды рожденным»), и лишь при Неплюеве он встал там, где и сейчас стоит — на берегу Яика около устья Сакмары. И именно при нем перекочевавший с речки Орь,[133] но сохранивший название Оренбург невиданно быстро расцвел, уже через несколько лет после основания став главным центром азиатской торговли России и действительно «южной столицей» страны.
Именно тогда в Оренбург переместился центр русской Большой Игры и оставался там больше столетия, пока не мигрировал в Ташкент.
Но утверждением этого «великолепного форпоста» все и ограничилось, никакого Броска на Юг не состоялось.
Почему?
Да потому, что битва Хаоса с Порядком, Свободы с Рабством продолжалась в «вольном» подбрюшье России практически весь XVIII век.
Прежде чем двигаться к югу, России, как выяснили опытным путем прекраснодушные мечтатели, надо было закрепиться на собственных южных рубежах, выстроить там, как сказали бы сегодня, «властную вертикаль». Ее и возводили много десятилетий. Кровью, потом, ружьями и стрелами, зверствами и уговорами, строительством крепостей и подкупом кочевой верхушки Россия утверждалась на этих землях, приводила их, после столетий вольной жизни, под свою руку. Жестко вытесывала из «вассалов» — подданных.
Стоило это стране очень и очень дорого, но бесплатно в истории не достается ничего, платить приходиться за все, причем всем сторонам.
Башкиры продолжали яростно сопротивляться, и список их бунтов вовсе не завершился усмирением 1740 года. Уже в 1755-м полыхнул новый бунт, который возглавил знаменитый Батырша, мулла Абдулла Галеев. Новая кровавая баня тянулась более двух лет, пока, наконец, Батырша не был разбит мусульманским же отрядом, воевавшим на стороне Порядка.
