Люди полной луны - [4]

— Лучше бы он ее зарезал, — первым прервал молчание Савоев и признался: — Если бы где-то поблизости строчил пулемет, я бы после этого сообщения бросился на него грудью…

Но родные и близкие о подвиге Анатолия Григорьевича так и не узнали. Лишь жена Анатолия Григорьевича смутно о чем-то таком догадывалась, но в силу обыкновенной житейской озабоченности не углублялась в эти догадки и как-то незаметно для Анатолия Григорьевича, да и для себя самой, ушла от него, оказавшись женой Василия Сергеевича, учителя производственного обучения школы № 32, а тот, столкнувшись с этим неожиданным для него фактом, сразу же погрузился в мрачную депрессию, запил и через четыре года от этого умер.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Братья» Рогонян занимались неблаговидным делом ненавязчиво, а в некоторых случаях и вполне навязчиво, если не сказать агрессивно. Они осуществляли посредническую миссию между двумя порочными и вечно соприкасающимися группами людей с нестандартной для здорового общества тягой к удовлетворению — болезненно жаждущих и корыстно утоляющих эту жажду, равнодушно дающих и дрожаще берущих. «Братья» Рогонян неплохо на этом зарабатывали и делились заработанным с окружающим их миром, то есть с той его частью, которая непосредственно контролирует их не до конца респектабельную деятельность.

— Где ты берешь таких талантливых девочек, армянская морда? — восхищался оперуполномоченный Слава Савоев, насмешливо глядя на белобрысого Арама Рогоняна, более известного под кличкой Армян.

— А где это ты видел курносую армянскую морду? — задал Арам вопрос Савоеву и воровато нахмурился.

Дело в том, что Арам Рогонян по кличке Армян был латышом по отцу и русским по матери. Откуда у него взялась такая фамилия, объяснить трудно, но в России это случается.

— Я тебе сейчас рыло подрифтую, и вся твоя курносость примет формы обыкновенной грушеобразной носастости, — не стал вдаваться в подробности Савоев.

— Гражданин лейтенант! — возмутился Армян и, сникая, спросил: — Я не прав?

— Прав, — оправдал его Савоев и четко сформулировал это оправдание: — Хватит брехать, гони деньги.

Савоев был «взяточником» со странными интонациями, которые брали свое начало в его личном и достаточно неординарном профессионализме…

Обвиняя милицию во взяточничестве, общество ведет себя некорректно. За редким исключением, действительно редким, как тяжкое преступление, которых сейчас много, мздоимство в органах милиции не является таковым. Это скорее гибкая, мгновенно реагирующая на события форма действующего наказания. Этакий портативный и незлобивый упрек возмездия, который заделывает дыры в несовершенных законах государства. Милиция, в профессиональной ее части, отлично ориентируется в определениях тех или иных пороков и отлично понимает, что можно изжить, а что нельзя. Если вдруг и сразу — страшно представить! — милиция перестанет брать взятки и начнет следовать букве закона во всех, даже самых незначительных, деталях, то стон прокатится по всей России, от края до края.

…Савоев взял деньги, положил их в карман и, глядя на Рогоняна в упор, спросил:

— Где второй Рогонян?

— В бане, — не стал задерживаться с ответом Рогонян и, усмехнувшись, добавил: — Финской.

У Роберта Рогоняна отец был армянином с ярко выраженным талантом путешественника, и следы его существования не задержались в памяти Роберта, а мать — русская, но с несвойственной для русских тягой к авантюрным приключениям на не совсем нравственной основе.

— Роберт! — притворно изумился Савоев, выбивая двери в сауне при яхт-клубе и объясняя: шел мимо, думаю, дай зайду.

Роберт Рогонян слегка напоминал спившегося Аполлона, перепуганного итальянца и разъяренного турецкого грузчика одновременно.

— Савоев! — вполне искренне изумился он. — Двери на себя открываются, я их никогда не закрываю.

— Молчи, — посоветовал ему Савоев, с интересом рассматривая удивительно фигурной красоты девушку, которая была голой, но с лицом, обмотанным полотенцем. — Ты что, насилуешь ее? — неуверенно встал на путь дознания оперуполномоченный.

— Делать мне нечего! — возмутился Роберт. — У нее фигура богини, а рожа как у бомжа небритого. У нас любовь с воображением. Я ее спрашиваю, кто она, а она мне отвечает, что Мэрилин Монро.

Савоев сдернул с девушки полотенце и, вздрогнув от отвращения, приказал:

— Пошла вон отсюда. Полотенце снова на лицо накинь и не снимай, а то на пятнадцать суток посажу.

Сутенерство было, есть и будет. До той поры, пока на земле рождаются женщины и мужчины с неуправляемым либидо, сутенеры, эти труженики криминального, а в некоторых случаях и официального, бизнеса, будут пытаться собрать таких людей в некое подобие организации и будут делать на этом деньги. Среди них есть вожди, гении и свои пророки. Это сообщество, государство, возникшее, как птица феникс, из пламени похоти, гордо шествует по планете и завоевывает ее. Светлые лики Мазоха, де Сада и Фрейда заполнили алтари этого государства. Изощренный Восток вкинул в них скрижали «Камасутры», злонамеренно не сделав Западу прививку, не дав ему вакцину своей тщательно замаскированной культуры. Всеобъемлющая тяга к организованной проституции стала доминирующей политикой человечества, в гордыне своей оно забыло, кто есть кто, и стало холодно относиться к проституткам, а сутенеров, как диктаторов, даже преследовать по закону…