Люди переменились - [89]

— Пора! — сказал Стоян Влаев.

— Одевайся! — добавил Владо.

Мишо взял полушубок и шагнул за порог.

— Добрый вечер, дядя Трифон! — Владо Камберов только сейчас заметил Бияза и подал ему руку.

Бияз вяло пожал ее.

— Скорей! — оглянувшись, сердито сказал Стоян Влаев.

Бияз поглядел вслед уходящим. Зять его держал в руках полушубок, то и дело оборачивался.

«Вон как оно обернулось. Вот тебе и добрый человек… Погубил он Мишо, хуже лиходея оказался», — подумал Бияз о Владо и проклял тот час, когда познакомился с ним. Вспомнил, как Габю упрекал его за душевную мягкость, и проклял свою доброту. Он устало ухватился за косяк открытой двери и, растерянно, обвел взглядом опустевшую кухню.

Тотка сидела с уснувшим ребенком на руках. Бияз чувствовал, что все мысли его дочери сосредоточены на ребенке, что она вся поглощена им и ничто иное не волнует ее.

Чтобы привлечь ее внимание Бияз со стуком закрыл дверь.

— Ах, это ты? — равнодушно взглянула она на него.

Трифон Бияз уселся на табуретку и сердце его сжалось при мысли о том, что будет с Тоткой.

*

Покрытые снегом пашни у реки угрюмо встретили четверых партизан. Мишо огляделся как затравленный зверь, и пустынная белизна словно давила его. Из теснин ущелья примчался ледяной ветер. Стоян Влаев поднял воротник и удивленно взглянул на Мишо.

— Оденься, простынешь ведь!

Мишо торопливо натянул полушубок и поежился. Стоян Влаев усмехнулся. Хватит и того, что Мишо его послушался.

Добравшись до леса они остановились передохнуть. Мишо все смотрел в сторону села. Стоян Влаев подступил к нему вплотную и тихо заговорил:

— Коли двинулся в путь, не озирайся. Думы о семье отнимают силы. А путь у нас, сам понимаешь, нелегкий.

Стоян Влаев умолк и, словно вспомнив о чем-то, посмотрел на Владо Камберова.

— Ступайте. Наша дорога короче. Встретимся на базе.

Владо кивнул Гергану приглашая его следовать за ним. Вскоре темнота поглотила их.

Владо Камберову нравился покладистый и добрый Герган. С ним он чувствовал себя свободно, не таился, говорил откровенно, не боясь встретить осуждение в его глазах.

Город встретил их сиянием электрических огней. Владо зорко поглядывал по сторонам, прислушивался — не идет ли кто навстречу. Ах, эти правила конспирации, как они сковывают человека, как порой трудно следовать им!.. Звезды ярко блестели в черном небе, соперничая с уличными фонарями.

Владо втолкнул Гергана в один подъезд и замер рядом, затем выглянул и долго осматривал пустынную улицу. Если бы он отвечал только за себя одного, он бы плюнул на эти правила конспирации. Из соседнего переулка докатились до них, как стеклянные шарики, трели полицейского свистка. Владо на мгновенье поколебался, не уйти ли отсюда. Но покинуть город уже было невозможно, близился рассвет. Он продолжал прислушиваться. И все это, чтобы не подвести тех людей, живущих в этом доме на пятом этаже, с которыми он должен был встретиться. Свист не повторился, Влади дернул Гергана за рукав и они стали подниматься по лестнице.

— Тише ты! — раздраженно шепнул Владо, споткнувшемуся Гергану.

Владо остановился перед дверью и долго прислушивался, затем тронул кнопку звонка. Выждал, и чуть слышно постучал. Дверь бесшумно открылась. В маленькой прихожей на них пахнуло теплым воздухом. Владо о чем-то пошептался с хозяином, после чего провел Гергана на кухню. Тепло разморило их, и они быстро уснули на жесткой кушетке.

Свет утра залил кухню, но не разбудил их. Прошло некоторое время и в комнату ворвались резкие звуки марша из уличного громкоговорителя. Герган встрепенулся и сел.

— Радио, — успокоил его Владо и прислушался. — Хозяева еще не встали.

— Тогда поваляемся еще.

Они снова легли. Гергану уже не хотелось спать. Но какое это блаженство лежать так, не думая ни о чем, нежась в тепле! То же самое, наверно, испытывал и Владо. Но, спустя некоторое время он потянулся и недовольно посмотрел на посеребренное инеем окно.

— Встаем, что ли…

Герган только качнул головой в знак согласия, но вставать ему не хотелось. А Владо задумчиво заговорил:

— Знаешь, как неловко мне укрываться у этих людей…

Герган не отводил взгляда от окна, за которым рождалось утро.

— Неловко, говорю, укрываться у этих людей, — повторил Владо. — Это такие… ну как тебе объяснить?.. золотые люди, ходят на цыпочках, чтобы не потревожить тебя, и все стараются угодить, заботятся. А тебе неловко, просто не знаешь что сделать, чтобы как-то отплатить им…

День отошел. Засветились окна домов. Вспыхнули огни фонарей. Глухой гомон заполнил улицу. После короткого затишья, нежные звуки музыки проникли в комнату и в ней будто разлился смешанный аромат цветов. Глаза Гергана расширились, словно перед ним предстало нечто неведомое. На губах заиграла мягкая улыбка. Звуки, казалось, окрашивали воздух, догоняя друг друга. Герган улыбался как ребенок, стоящий у роскошной витрины…

— Пойдем! — позвал его Владо. Ему хотелось, подобно Гергану, слиться со звуками музыки… Но кому-то было надо помнить обо всем, быть начеку, думать об опасностях и о том пути, который им предстояло пройти ночью.

— Нам пора идти!

Исчезла улыбка Гергана, утих радостный трепет в его груди, и в ней засела безотчетная грусть.