Люди переменились - [45]
— Берегись!
Повозка медленно легла набок, задрав крутящиеся колеса. Буйволы испуганно косились на сломанные занозы, устало пыхтели над замерзшей дорогой, раздувая бока. Дед Габю успокаивал их:
— Ну вот и все… все миновало…
Петкан ругался, пиная дрогу. Дед Габю покрыл буйволов рядном и сказал:
— После драки кулаками не машут.
Петкан умолк. Дед скрыл усмешку под усами и посмотрел на промерзшие глинистые колеи дороги. Сверху вел запряженных в телегу буйволов Стоян Влаев.
— Эй, Стоян, и у тебя хватило ума в такую холодину выехать? — Караколювец обрадовался, что есть с кем слово сказать.
Стоян Влаев уперся ладонями в твердые лбы буйволов, останавливая их, и с удовольствием, словно давно ждал такого случая, сказал:
— У нас не как у богачей, работа по часам не расписана.
Дед Габю шумно сплюнул в снег и погладил буйволов по влажным мордам. Не любил он говорить с человеком, который сразу начинал с подковырок.
Стоян и Петкан подсунули под телегу слеги и попытались ее поднять.
«Дельный работник! Не попутали бы его коммунисты, и жена у него работящая, горы вдвоем своротят».
Стоян и Петкан не смогли поднять телегу и начали ее разгружать. Мысли деда Габю сверлили его: «Дельный работник, да ума не хватает понять самую простую вещь. Когда это люди будут все одинаковые? Коли так радеешь за них, сделай что-нибудь такое, чтобы оно жило да радовало их».
— Готово, дед Габю! — весело сказал Стоян.
«Пойдет человек не по той дороге, и захочет вернуться, да поздно». Караколювец подвел буйволов к ярму.
Обе телеги осторожно спускались к селу.
— Стало быть, мы у тебя в долгу, коли что, зови, — попрощался дед Габю со Стояном.
Холодные фиолетовые тени ползли по замерзшей дороге, обнимали молчаливые дворы и дома. Люди попадались редко, выпрастывали головы из высоких воротников полушубков, здоровались. Караколювец отвечал тихо, — не то, что в жатву, когда человек весело здоровается, перекрывая громким приветствием тарахтение колес.
У ворот ждали двое приодетых парней. Дед Габю завел телегу во двор и только тогда подошел к ним.
— Тота Биязова приглашает на свадьбу, — один из них подал ему баклажку.
— И от жениха, Мишо Бочварова, — добавил второй.
Бабушка Габювица, радостно улыбаясь, открыла перед приглашавшими двери.
Вышла и Вагрила. Она посмотрела на баклажки, украшенные букетами журавленика и белыми платками, отпила по глотку и от души пожелала:
— Дай им бог счастья.
Над селом опускался синеватый холодный вечер. Во дворах и под навесами стало тихо. В небе зябко трепетали звезды.
Снег на крышах слежался, потемнел. В полдень с кровель, словно скупые слезы, капали редкие капли. По утрам иней одевал серебряным покрывалом каменные ограды и ветви деревьев.
Весела и долга сельская свадьба. Как начнется… От ранней зари до позднего вечера над селом повисал радостный гомон. Он вылетал из пропахших нафталином комнат, во дворах смешивался со звоном бубенцов на повозках и птицей вырывался на волю, заполняя тихие улицы. Народ в праздничных черных костюмах спешил к церкви.
В первой повозке ехали жених с невестой. От тихой радости Тотка разрумянилась. Смущали ее только руки; их широкие загрубевшие ладони казались ей сейчас некрасивыми, и она прятала их в рукава кожуха. Мишо робко озирался, будто сомневаясь, что все эти люди собрались ради них, и все посматривал на Тотку, потом снова вздрагивал от бубенцов, рассыпавшихся вдоль всей улицы, словно роса с васильков.
— Иии, хо-хо-хооо! — настигали их крики с других повозок. Он оборачивался — сзади колыхался лес новых колпаков. Все это — для него и для Тотки, и против воли с его губ не сходила довольная улыбка.
Во второй повозке ехали посаженные и старший сват — Христо Семов. Он размахивал над головой петухом и устало кричал:
— Иии, хо-хо-хооо…
Веселый поток выплеснулся перед церковью. Во дворе и на шоссе стало черно от народа. Белое платье Тотки широкими волнами падало на черные башмаки с высокими каблуками. Слезая с повозки, она оперлась на руку Мишо. Женщины, заполнившие церковь бесшумно расступились перед медленно идущими женихом и невестой. Перед ними заблестело облачение священника. Мишо смотрел, как шевелится его белая борода, и все время спрашивал себя, когда же кончится венчанье. Зато Тотка с удовольствием слушала непонятные слова попа. Биязиха не сводила радостных глаз с лица дочери и все молила бога, чтобы они с Мишо были счастливы.
У входа толпились мужики и бабы. Богомольная бабушка Сыбка которая еще со старым попом водила дружбу, продавала свечи, крестики и другую церковную мелочь. Женщины смиренно крестились, ставили свечку за давно умерших родителей.
Бабушка Сыбка всем говорила одно и то же:
— Что мы за люди стали, будто и не христиане. У своей церкви ограду поправить не можем. Столько мастеров в селе, — никто палец о палец не ударит. Нехорошо это — господа своего забывать.
Сват, смущенно ощупывая трепещущего петуха, двинулся ко входу.
— Эй, погоди! — схватила его за кожух Сыбка.
— Сват я, — пробормотал он.
— И где их таких находят, что порядка не знают, — негодовала старуха.
Сват тер снегом лицо, облегченно фыркая.
— Христо, Христо, рано же ты нагрузился. Иди сюда, отдохни, когда кончат — скажу.
«Орлянка» — рассказ Бориса Житкова о том, как страшна игра на жизнь человека. Сначала солдаты-новобранцы не могли даже смотреть, как стреляют в бунтарей, но скоро сами вошли в азарт и совсем забыли, что стреляют по людям… Борис Степанович Житков — автор популярных рассказов для детей, приключенческих рассказов и повестей на морскую тематику и романа о событиях революции 1905 года. Перу Бориса Житкова принадлежат такие произведения: «Зоосад», «Коржик Дмитрий», «Метель», «История корабля», «Мираж», «Храбрость», «Черные паруса», «Ураган», «Элчан-Кайя», «Виктор Вавич», другие. Борис Житков, мастерски описывая любые жизненные ситуации, четко определяет полюса добра и зла, верит в торжество справедливости.
Главный герой повести — отважный разведчик, действовавший в самом логове врага, в Сайгоне. Ему удалось проникнуть в один из штабов марионеточной армии и в трудном противоборстве с контрразведкой противника выполнить ответственное задание — добыть ценную информацию, которая позволила частям и соединениям Национального фронта освобождения Южного Вьетнама нанести сокрушительное поражение американским агрессорам и их пособникам в решающих боях за Сайгон. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман алтайского писателя Николая Дворцова «Море бьется о скалы» посвящен узникам фашистского концлагеря в Норвегии, в котором находился и сам автор…
Повесть «Сорок дней, сорок ночей» обращена к драматическому эпизоду Великой Отечественной войны — к событиям на Эльтигене в ноябре и декабре 1943 года. Автор повести, врач по профессии, был участником эльтигенского десанта. Писателю удалось создать правдивые, запоминающиеся образы защитников Родины. Книга учит мужеству, прославляет патриотизм советских воинов, показывает героический и гуманный труд наших военных медиков.