Люди переменились - [35]
Бияз слушал, задумчиво выдергивая из носа торчащие волоски, и наконец не вытерпел:
— Ну, полно! Будет тебе наставлять ее…
— Куда это заторопился? Говорю ей, пусть бережется, на хоро сказывали — всяких пройдох в городе, что мух на навозной куче.
— За три дня не выговорилась…
— Полезай, — Биязиха огладила на Тотке безрукавку и, отпустив ее теплую руку, шепнула:
— Смотри, блюди себя.
Спустя несколько дней Тотка ушла из города. Ушла пешком, когда забрезжил рассвет и выступили вдали очертания горных вершин. Она стремилась к ним, как к убежищу, волнуемая особым чувством, — каким-то смешением душевной слабости и томления здорового тела, — вспыхнувшим после того, что произошло той ночью.
Гости приходили одни за другими. И где все они поместятся? В гостиной уже полно. Если придут еще, где их усадит хозяйка, наверное, в спальне… Звонок молчит, кажется, гостей больше не будет. Тревожно на душе. Здесь не то, что дома, — спокойно встречаешь и провожаешь гостей. Здесь все ждешь чего-то, будто вот-вот вспыхнет пожар. Сейчас хозяйка прикажет вносить блюда. А сколько их! Кушаний наготовлено, как на свадьбу, и все разные. Она берет блюда, поднимает, руки сейчас не дрожат, но зато как войдешь в гостиную, да встретят тебя чужие взгляды, не знаешь, как ступить. Хозяйка вроде веселая, но Тотка знает, что сейчас-то и надо смотреть в оба.
— Тотка! — зовет хозяйка.
Вот оно, начинается самое трудное. Надо носить по два блюда. Раз двадцать придется входить и выходить. Но смущаться не будет. Да и что ее смущает? Почему так пристально и как-то особенно разглядывает ее племянник Лесевой? Уже целую неделю здесь, поскорей бы уехал… Слава богу, в кухне стало пусто. До чего же хорошо быть одной. И ничего не делать. Хозяйка велела лечь спать, да как тут ляжешь. Она уже их знает, этих людей: и слов своих не придерживаются, раз говорят их таким, как она. Не ляжет она, покуда гости не разойдутся… А может, прилечь? Поздно уже. Утром ей рано вставать, она не может валяться в постели, как они. Они-то могут делать, что хотят, вот ночь в день и превращают.
— Ох, как спать хочется… Вернусь домой, отосплюсь. Неделю буду спать без просыпу…
Сквозь дрему слышала, как открылась дверь, кто-то вошел… Может, хозяйке что понадобилось? Забулькал кран… Тотка открыла глаза. Племянник Лесевой выпил стакан воды и помотал головой, будто стряхивая сонную одурь. Потом улыбнулся, глядя на Тотку, и она невольно улыбнулась… А он вдруг набросился, срывая с нее одеяло. Она открыла рот, чтобы закричать, но голос пропал. Отпрянула и сильно толкнула хозяйского племянника. Тот упал на пол.
— Госпожа, помогите… — только теперь закричала Тотка.
— Не ори! — сказал он, поднявшись.
— Уйдите, прошу вас, — прошептала Тотка.
Племянник хозяйки вышел из кухни.
На другой день он вообще уехал, но пальцы его будто что-то оставили в ее теле, поселилась там какая-то слабость. Испугалась Тотка ее, себя и решила вернуться в село. И вот идет себе одна, поглядывает на горы и синеющее небо…
Один за другим подходили гимназисты, собирались под большим вязом. Отсюда они вместе шли в город.
— В давние времена, еще при турках, разбойники грабили здесь прохожих, — сказал кто-то.
— В лесах уже и зайцев нет, не то что разбойников, а все равно каждый базарный день посылают караул, — заметил Герган.
Узкая тропинка огибала несколько больших камней, а потом шла прямо через лес. Недалеко от ручья ребята догнали Митю Христова. Он оглянулся и поспешно застегнул доверху новенькую куртку.
— Эй, ученые, пойдем вместе, что ли, — пренебрежительно бросил он ребятам.
— Ну что ж, пойдем, — сбавил шаг Здравко.
Митю Христов, поколебавшись, посторонился и пропустил вперед Здравко и Гергана. Он всегда испытывал неприязнь к тем ребятам, которые имели возможность учиться в гимназии. Но сейчас, покосившись на серебристый погон, он самодовольно улыбнулся — почувствовал себя выше их. Вскоре он вспотел, но даже жесткий воротник куртки не расстегнул, — боялся, что если будет видна его домотканая рубаха, исчезнет чувство превосходства, доставлявшее ему сейчас такое удовольствие.
Спустя некоторое время они снова вышли на шоссе.
— Жарко, — лениво промолвил Герган.
— Могли полежать в лесу, покуда не станет прохладнее.
— А уроки ваши кто будет учить? — неизвестно почему спросил их Митю. Над маленькой вереницей снова легла тягостная тишина. И только камешки хрустели под подкованными ботинками.
Митю Христов шел позади Гергана, ощупывая его взглядом. Хрупкий, нежный, и лицом больше похож на городского. «Нет у него караколювской силы, не сможет он бороться с землей», — удовлетворенно подумал Митю.
Позади над возвышенностью поднялся клуб пыли. Скоро показался грузовик. Гимназисты обернулись на шум мотора и подняли руки. Из кабины высунулся полицейский.
— Эй, новичок, садись!
Митю Христов глянул на запыленные носки своих сапог и подбежал к кабине. Еще когда грузовик подъезжал к ним, он заметил, что между шофером и полицейским есть место и для него.
— Наверх, — кивком головы показал полицейский.
Митю Христов прикусил губу, злое напряжение поднялось в его груди. Он быстро влез в кузов и облегченно вздохнул. «А эти пускай пройдутся!» — решил вдруг Митю и забарабанил кулаками по кабине.
Свою армейскую жизнь автор начал в годы гражданской войны добровольцем-красногвардейцем. Ему довелось учиться в замечательной кузнице командных кадров — Объединенной военной школе имени ВЦИК. Определенное влияние на формирование курсантов, в том числе и автора, оказала служба в Кремле, несение караула в Мавзолее В. И. Ленина. Большая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны. Танкист Шутов и руководимые им танковые подразделения участвовали в обороне Москвы, в прорыве блокады Ленинграда, в танковых боях на Курской дуге, в разгроме немецко-фашистских частей на Украине.
Сергей Сергеевич Прага родился в 1905 году в городе Ростове-на-Дону. Он участвовал в гражданской и Великой Отечественной войнах, служил в пограничных войсках. С. С. Прага член КПСС, в настоящее время — полковник запаса, награжденный орденами и медалями СССР. Печататься, как автор военных и приключенческих повестей и рассказов, С. С. Прага начал в 1952 году. Повести «План полпреда», «Граница проходит по Араксу», «Да, был…», «Слава не умирает», «Дело о четверти миллиона» и многие рассказы о смелых, мужественных и находчивых людях, с которыми приходилось встречаться их автору в разное время, печатались на страницах журналов («Уральский следопыт», «Советский войн», «Советская милиция») и газет («Ленинское знамя» — орган ЗакВО, «Молодежь Грузии», «Молодежь Азербайджана» и др.)
В годы Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Н. А. Антипенко был заместителем командующего фронтом по тылу. В своей книге он рассказывает о работе всех звеньев военного тыла в ряде выдающихся боевых операций, проведенных Красной Армией. Книга «На главном направлении» дважды — в 1967 и 1971 годах — выходила в Москве, в издательстве «Наука». В настоящее издание автор внес поправки и дополнения. Предисловие Маршала Советского Союза Г. К. Жукова написано ко второму изданию.
Роман алтайского писателя Николая Дворцова «Море бьется о скалы» посвящен узникам фашистского концлагеря в Норвегии, в котором находился и сам автор…
"Выбор оружия" — сложная книга. Это не только роман о Малайе, хотя обстановка колонии изображена во всей неприглядности. Это книга о классовой борьбе и ее законах в современном мире. Это книга об актуальной для английской интеллигенции проблеме "коммитмент", высшей формой которой Эш считает служение революционным идеям. С точки зрения жанровой — это, прежде всего, роман воззрений. Сквозь контуры авантюрной фабулы проступают отточенные черты романа-памфлета, написанного в форме спора-диалога. А спор здесь особенно интересен потому, что участники его не бесплотные тени, а люди, написанные сильно и психологически убедительно.
Повесть «Сорок дней, сорок ночей» обращена к драматическому эпизоду Великой Отечественной войны — к событиям на Эльтигене в ноябре и декабре 1943 года. Автор повести, врач по профессии, был участником эльтигенского десанта. Писателю удалось создать правдивые, запоминающиеся образы защитников Родины. Книга учит мужеству, прославляет патриотизм советских воинов, показывает героический и гуманный труд наших военных медиков.