Впереди под чьими-то шагами захрустел валежник. Мишо затаил дыхание, напряженно вглядываясь в кусты и так плотно прижавшись к земле, что ему казалось будто он расплющился.
Ветки раздвинулись, и он увидел прямо перед собой Ангела Христова, позади которого показались каски солдат.
Мишо растерянно поглядел на односельчанина и не решился нажать на спуск.
Ангел Христов наклонился, и взгляды их встретились. Прошло какое-то страшное мгновение. Ангел Христов отвернулся.
— Нету тут никого! — крикнул он солдатам и пошел к ним.
— Когда я служил в солдатах, — громко заговорил он, — вот в таком же лесу я поймал македонского партизана. А когда воротился домой в отпуск, понял, что нехорошо сделал. И тут, у родного села, коли и самого лютого своего врага встречу — пройду мимо, не трону его…
Шаги солдат затихли на склоне и Мишо Бочваров перебежал к товарищам, укрываясь за скалами.
Солнце медленно, томительно медленно проходило свой путь по небосклону. Со стороны утесов на западе подползала синеватая вечерняя тень.
Крестьян вскоре отпустили. Митю Христов, остановившись под старым орехом, смотрел им вслед, пока они не скрылись из вида. Затем присоединился к полицейским, стоявшим в маленькой ложбинке. Сюда только что приволокли двух раненых партизан.
— За скалой наверху еще есть! — крикнул младший унтер-офицер.
Лежащие на земле раненые партизаны глухо стонали.
Пришел приказ продвинуться к скале. Полицейские, хватаясь за кусты, полезли наверх. Иван Венков отстал, растерянно потоптался и подошел к партизанам.
— Нельзя их одних оставить… — сказал он и стал пинать ногами раненых, поглядывая на выбиравшихся из ложбины полицейских. Митю Христов оглянулся. Иван Венков встретив его взгляд, стал пинать раненых еще усерднее. Послышались выстрелы. «Трус…» — подумал Митю Христов и пополз к одинокой скале. Свистнувшая над головой пуля заставила его приникнуть к земле.
— Быстрей окружай! — раздался голос начальника группы. Полицейские перебегали, прячась за камнями, обходя с флангов скалу. Митю Христов увидел, что под ней что-то шевельнулось, тщательно прицелился. Пуля ударила в камень, выбив фонтанчик осколков. Митю улыбнулся. «Ничего, опять покажется!» И, дослав патрон в ствол, стал ждать. Ему стало весело. Полицейские по обе стороны открыли огонь по скале, и Митю подполз поближе к ней. Снял с ремня гранату и бросил ее. Она ударилась о камень, покатилась по склону и только тогда взорвалась. Полицейские подняли головы и сердито поглядели на Митю, а он до того удивился, что чуть не убил себя своей же гранатой, что даже не испугался.
Из-за скалы высунулся партизан, словно насмехаясь над ним. Митю Христов выстрелил и увидел, как партизан повалился на бок.
— Подстрелил, — со смехом закричали полицейские.
Митю встал.
— Молодец, молодец! — сказал кто-то позади него. Не успел он оглянуться, как что-то ударило его по ноге. Он упал, задохнулся от пронзившей его боли, муть заволокла глаза.
— Умираю! — простонал он.
Некоторое время он лежал неподвижно. Наконец в глазах прояснилось. Он поднял голову. Полицейские куда-то исчезли.
— Помогите! — крикнул он. — Кровью истекаю!
— Ползи сюда! — ответил кто-то из ложбинки.
— Умираю! — снова закричал он, с ужасом глядя на свою ногу.
Над ним просвистела пуля, заставив его снова прижаться к земле, как будто он хотел вдавиться в нее.
— Ползи сюда! Скорей! — кричали полицейские.
Митю Христов сжал зубы и пополз вниз по склону. Пули свистели над ним, щелкали совсем рядом. Наконец он сполз в ложбинку, и грохот выстрелов остался где-то наверху. Только теперь он снова почувствовал острую боль в ноге. Вытер рукавом потное лицо и вздохнул при мысли о том, что его бросили одного. К нему подошли, перевернули на спину.
— Куда тебя ранило? — спросил унтер-офицер.
Митю Христов, не отвечая, закрыл глаза. Немного спустя его подняли и понесли. Положили на земле неподалеку от раненых партизан.
Иван Венков поглядел на Митю, и про себя порадовался, что не участвовал в атаке.
— Моего лучшего друга ранили! — вскричал он и принялся снова пинать партизан…
На дороге раздался рокот подъезжающих грузовиков. Прибыло подкрепление — отряд полицейских. Они быстро рассыпались цепью и полезли по склону к скалам. Несколько полицейских, из тех, что стояли в ложбине, взяв хворостины, присоединились к Ивану Венкову и начали хлестать раненых. Они корчились, глухо вскрикивали…
Военная машина пересекла наискось заснеженные пашни и въехала в ложбинку. Из кабины выскочил какой-то человек в штатском.
— Не трогать их, — крикнул он. — Нам эти люди нужны.
Партизаны, оглянувшиеся на крик, бессильно уронили головы. Вслед за агентом из машины вышел врач и принялся осматривать их.
— Выживут? — спросил агент.
— Выживут, — врач отпустил руку раненого и выпрямился. — На всякий случай я им сделаю укол.
Агент облегченно вздохнул и отошел.
Митю Христов приподнялся.
— Господин доктор, и я ранен, — воскликнул он, тронув фуражку, чтобы показать, что он полицейский.
— Готово? — спросил агент.
— Готово, — ответил врач.
— Несите их в машину! — распорядился агент.
Иван Венков и другие полицейские подняли раненых и понесли их в машину. Шофер завел мотор.
