Люди мужества - [24]

Закончив работу по обеспечению фронта военными грузами, подполковник Афонин объявил благодарность экипажам за отличное выполнение заданий. Рустемову, Кошелеву, Сысуеву и мне было досрочно присвоено звание «лейтенант».

На Ленинградском фронте

1

Начало декабря 1943 года выдалось очень холодным. Однако, несмотря на морозы и ветры, работа на конотопском аэродроме не прекращалась. Полк готовился к перелету на Ленинградский фронт.

Среди моих сослуживцев были ленинградцы: командиры кораблей лейтенант Паков Сергей Иванович, младший лейтенант Колеганов Владимир Александрович, штурман Игорь Волков и борттехник Александр Фадеев. Паков имел особый счет к гитлеровцам: от голода умер его отец во время блокады.

Подготовка к дальнему перелету проводилась под руководством старшего инженера полка Попкова Максима Георгиевича. Перед вылетом он сам проверил работу моторов. И вот наступила долгожданная минута. Подлолковник Афонин первым поднялся в воздух и повел эскадрильи на север. Погода по маршруту была хорошей. Ясный морозный день, безоблачное синее небо. Видимость более десяти километров.

В тот же день мы произвели посадку в районе Великих Лук. Приземлившись, сразу же узнали, что с этого аэродрома действует полк, где летчики, штурманы и техники — женщины; они летали на бомбардировку врага, возили груз к партизанам. Кроме авиационных частей здесь стояли подразделения десантных войск и батальоны аэродромного обслуживания.

К нашему самолету подошли десантники-парашютисты. Несколько человек из них я узнал. Это были парашютисты десантных войск, которых мы выбрасывали под Каневом, на правом берегу Днепра.

Выполнив задание, они вернулись на свою территорию, а теперь здесь готовятся к полету в партизанский край. Как старые знакомые, мы обсуждали обстановку на фронте. Они рассказали нам, что готовится большой десант и что наши самолеты они ожидали с нетерпением.

В первые дни мы тренировали десантников, готовили их к предстоящим прыжкам, прокладывали маршруты будущих полетов в тыл врага. А 13 декабря впервые вылетели на Ленинград. Мы шли над Октябрьской железной дорогой. В радиусе 15–20 километров местность была видна как на ладони. Я старался запомнить характерные линейные ориентиры, которые могли бы помочь водить самолет ночью.

— Штурман, о чем задумался? — спросил меня командир. — Скоро Ленинград.

А думал я о том, как в декабре 1939 года вместе со своими сверстниками ехал по этой же дороге на Карельский перешеек, где началась война с финнами…

Флагманский корабль пошел на снижение, за ним — остальные. Над Чудовом мы пронеслись на бреющем полете. Над Ладожским озером, где пролегала Дорога жизни, барражировали советские истребители. А когда наши самолеты сели на аэродроме, «ястребки» развернулись и исчезли в направлении Финского залива.

Старший инженер полка М. Г. Попков, инженер эскадрильи В. В. Кирюхин, техники и механики встречали Ли-2 и показывали, куда заруливать. Владимир Васильевич Кирюхин долгое время летал борттехником. Однажды ночью после выполнения боевого задания его самолет шел на высоте 3000 метров. Из-за интенсивного обледенения вышли из строя все приборы. Машина начала падать. Борттехник не растерялся. В штурманской кабине он прорубил борт фюзеляжа и вывел трубку воздухоприемника наружу. Прибор скорости заработал, и командиру корабля майору Ф. А. Жмурову на высоте 500 метров удалось вывести самолет в горизонтальное положение.

Опыт В. В. Кирюхина распространили в полку. Вскоре инициативного борттехника назначили инженером эскадрильи, и он тщательно осматривал самолеты перед каждым вылетом.

После нескольких ненастных дней погода улучшилась, в мы приступили к боевой работе. 14 января подполковник Афонин получил приказ из штаба 4-го корпуса АДД: нанести бомбардировочный удар по вражескому укрепленному району Беззаботный.

Мы поднялись в воздух. Нижняя кромка облаков опустилась до 800 метров, однако командир не изменил принятого решения. Сергей Паков, в экипаж которого меня назначили, сказал мне:

— Штурман, бомбить будем в два захода.

Наш самолет Ли-2 брал четыре бомбы весом по 250 килограммов. На каждый заход — две бомбы.

Мы подходили к цели. Неистово ухали зенитки, беспрерывно били автоматические пушки. Красные шары прошивали толстый слой облаков и рвались где-то выше нас. Не переставая, строчили пулеметы, разноцветные трассы пуль обсыпали нижнюю кромку облачной завесы.

С ходу сбросив первые бомбы, мы нырнули в облака и, развернувшись, пошли на второй заход. Бросаю фугаски — и снова в белую спасительную пелену. Гитлеровцы бьют по самолетам наугад, поэтому их огонь не причиняет нам никакого вреда. Первый боевой вылет в небо Ленинграда закончился благополучно.

А через день мы бомбили укрепрайон противника в Красном Селе. Летчики-ленинградцы, как всегда, вылетели первыми. Лейтенант Паков повел самолет на цель. Мощные лучи вражеских прожекторов схватили нас еще на подходе к укрепленному району. Кабина ослеплена, но Сергей Иванович не свернул с боевого курса. Под нами красная вспышка. Видим, разорвался снаряд, затем второй, третий…

Наши бомбы взорвались в складе с боеприпасами. Паков резким разворотом влево вывел машину из зоны огня. Багровое небо осталось позади. А вот и аэродром. Заправив Ли-2 горючим и подвесив бомбы, мы снова взяли курс на Красное Село. Очагов пожара становилось все больше и больше.