Люди Края - [106]

Я думаю, тебе прежде всего хочется узнать, почему я это делаю. Угадала? Коротко можно ответить двумя словами: ты опоздал. Если бы ты явился за мной на следующий день после того, как Дэвид захватил „Магеллан“, я бы встретила тебя как освободителя. Может, даже заключила в объятия. Но за те две недели, что ты со своей компанией мотался по Вселенной, многое изменилось, дорогой Питер. Дэвид познакомил меня с теми возможностями, которые дает превращение в супи, со своими планами, показал Логос и Утопию. И я перешла на его сторону, представляешь? Я всегда была послушной девочкой, мыла руки перед едой и после, помогала бедным, училась. А оказывается, ничего этого не нужно. Можно наплевать на все законы, обычаи, мнения — и стать совершенно свободной! Да, в этой жизни есть свои тяжелые стороны, есть опасности, но жить так гораздо интереснее, чем под крылышком у папы. И я решила стать союзницей Командора — такой же, как Солана. Кстати, я уверена, что у Элен, бедняжки, ничего не выйдет. Я успела познакомиться с Александром, он прилетал к нам на Логос, и убедилась, что он наш с потрохами. Он так переживал из-за своей оплошности — ну, когда он сообщил вам, что Дэвид полетел закрывать Коридор. Он пообещал в скором времени создать новую установку, еще мощнее. Конечно же он выполнит свое обещание. И теперь он иначе встретит свою энергичную доченьку. Ты не беспокоишься за Элен, а, Питер?

Даже если бы Мельник мог ответить Анне Хельдер, он бы не стал этого делать и не стал бы ее ни о чем спрашивать. Все было ясно. Он слышал о таких превращениях, хотя сам с ними не сталкивался, — когда тихого, воспитанного, но внутренне тяготящегося обычной жизнью человека прельщает дерзкая сила, и вчерашний инженер или полицейский становится пособником бандитов. Подробности такого превращения, случившегося с дочерью Хельдера, его не интересовали. Не все ли равно, как и почему? Было только досадно, что не догадался: ведь некоторые вещи, если сейчас вспомнить, бросались в глаза. Например, то, что Хищник держал Анну не в тюрьме, как Норвик держал Элен, а рядом с собой. Вот Ган, умница, сразу почуял фальшь, а он оставался слеп как крот. Ну да ладно, чего теперь сокрушаться. Теперь надо радоваться тому, что Анне Хельдер хочется выговориться. Ей мало просто убить его — надо еще доказать, что она поступает правильно. А это дает ему время. Крышка кресла не хочет открываться — пусть. В конце концов, она держится лишь на нескольких защелках. Надо только собраться с силами и потом действовать быстро: вряд ли дочь Хельдера явилась сюда безоружной.

— А еще тебе наверняка хочется узнать, почему же я, став союзницей Дэвида, не стала сражаться на его стороне, а пошла с вами, — продолжала Анна. — А тебе не показалось странным, что вам так легко удалось уйти с Логоса, что вслед вам не пускали ракеты, не было погони? Такой опытный разведчик, как ты, Питер, должен был обратить на это внимание. Дело в том, что Дэвид предусмотрел ваше появление. Столкнувшись с тобой на Никте, а потом возле Ворот, он понял, что ты ужасно упрям и пойдешь до конца, обязательно попытаешься меня освободить. И тогда был разработан план „Маска“. Ты слушаешь, Питер?

Да, он слышал ее. Защитные системы его организма уже заканчивали свою работу, яд был полностью выведен, он был готов к бою. Осталось совсем чуть-чуть — и вперед. Пусть говорит. У нее есть еще полминуты.

— Думаю, ты слушаешь. Если я все правильно рассчитала, у тебя еще есть минута-другая. Я успею. Так вот, мы готовились к вашему появлению. Поэтому меня перевели из комнаты рядом с кабинетом Дэвида наверх, в лабораторию. Обычно-то я проводила большую часть дня в его обществе — с ним было так интересно! Расчет был на то, что вы кинетесь меня искать и попадете в ловушку — выхода из лаборатории нет, и вас должен был прикончить либо симбик, либо сам Дэвид. Однако вы оказались сильнее и хитрее, чем мы думали, и вырвались из западни. Но этот вариант также предусматривался. В этом случае я должна была играть роль послушной девочки, идти с вами и даже помогать по мере сил. И я справилась с этой ролью, правда, Питер? Мы добрались до ракеты и стартовали, и никто не послал ракету-перехватчика, не снарядил погоню. Почему? Да потому что мне нужно было попасть на Землю, чтобы забрать отца. Дэвиду остро не хватало наномастеров высокого уровня. Он сам был таким мастером, но скорее практиком, чем теоретиком, а требовался именно теоретик: разрабатывать новые программы, методики, работать с детьми. Дэвид намерен вырастить новое поколение супи, целую армию, призванную заселить Вселенную. И отец нам в этом поможет. Я уже поговорила с ним, еще на Земле. Вначале он, конечно, возмущался, даже угрожал — представляешь? Но ведь мой папа любит свою доченьку — не то что Александр, для которого дело важнее всего на свете. Поэтому он согласился. Так что тут, на „Артемиде“, мы вдвоем ломали перед тобой комедию. Кажется, у нас получилось. Ну вот, теперь ты все знаешь, Питер, и можешь спокойно умереть.

„Давай!“ — мысленно скомандовал Мельник. Словно подброшенный мощной пружиной, он всем телом обрушился на крышку кресла. Сорванный с пазов пластиковый колпак отлетел в сторону, а сам он, по инерции продолжая движение, перевалился через борт и приземлился на пол. Уже можно было открыть глаза, но, чтобы осмотреться, требовалось время, а его терять было нельзя. Поэтому он, не останавливаясь, прыгнул в ту сторону, откуда слышал голос Анны Хельдер.