Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания - [29]
Тогда хромой адмирал маленькой эскадры (Магеллан после ранения, полученного на войне, приволакивал левую ногу) произнес краткую речь, заключительные слова которой вылились в горячий призыв: «Да увидит каждый из вас вновь свою родину!» Но сам — увы! — не вернулся. У патагонских берегов он подавил мятеж: это были далеко не первые мертвецы в экспедиции. Потом он отправился дальше и прошел между скалистой, изобилующей опасностями южной оконечностью Американского субконтинента и Огненной Землей. А затем целых три месяца и 20 дней усталые люди видели только воду, воду и воду. Ничего, кроме воды…
Однако им чертовски везло: ни одного шторма! Этому-то исключительному стечению обстоятельств и обязан Тихий океан тому имени, которым нарек его Магеллан, — «Маре Пасифико».
Лишь 6 марта 1521 г. достигли они земли, хотя это оказался не материк, а лишь зеленое ожерелье архипелага. Десять дней спустя отважные мореплаватели первыми из европейцев ступили на землю Филиппин. Чуть позднее на острове Матан в перестрелке с туземцами адмирала настигла его судьба: Магеллан попытался насильственным образом обратить жителей острова в христианство и навязать его правителю «договор о дружбе». И островитяне ответили насилием на насилие.
Когда испанцы под водительством Себастьяна дель Кано пустились дальше, у них оставалось всего два корабля. Пройдя Калимантан (Борнео), они, наконец, достигли парадиза пряностей — Молуккских островов, но те были уже в руках португальцев.
До родных берегов добирались через Индийский океан, вокруг мыса Доброй Надежды. Удалось это лишь флагманскому кораблю Виктории, более прочному. Второй парусник после всех перенесенных передряг оказался совсем не пригодным к дальнейшему плаванию, и его решили оставить на Молукках. Из двух кораблей собрали один, заменив на Виктории поврежденные части, а обломки обменяли на пряности. Впрочем, и людей-то едва хватило всего на один экипаж. Стоимость же пряностей, которые они привезли с собой в Испанию, оказалась более чем достаточной, чтобы компенсировать потерю остальных кораблей.
Тридцать ходячих теней, отмеченных печатью смерти — всего лишь десятая доля отправившихся в поход, — вернулись домой. И все-таки, именно они свершили самый большой из всех подвигов, каким мог похвастаться кто- либо из мореплавателей: они обошли вокруг света! Лишь добрых 50 лет спустя подобный подвиг повторил английский пират Дрейк. Правда, сначала он прошел вокруг мыса Горн вдоль западного побережья Южной Америки к северу, грабя по пути испанские гавани. Его добыча была столь велика, что после возвращения из трехлетнего кругосветного плавания он смог себе позволить отлить из чистого золота большую лань, чтобы водрузить ее на своем корабле в качестве носовой фигуры.
С тех пор его наводивший на испанцев ужас галион и получил имя Золотая лань. А современник и земляк Дрейка — Кавендиш — вернулся в родную английскую гавань на корабле с позолоченными мачтами, с парусами из камчатной ткани, с матросами, разодетыми в бархат и шелка. После кругосветного плавания Магеллана отпали последние сомнения в том, что Земля имеет форму шара.
Здесь мы снова сталкиваемся с явлением, примечательным только для эпохи великих географических открытий. Испанский король Карл I предоставил в распоряжение Магеллана пять кораблей, на которых тот должен был прорваться западным путем к Эльдорадо пряностей — Молуккским островам. Непроизвольно это плавание вылилось в великолепный географический эксперимент, инструментом которого явился корабль, а лабораторией — Мировой океан.
Для торговли решающим следствием кругосветного плавания было превращение всего Мирового океана в единую транспортную систему. Голубые дороги связали Старый и Новый Свет. В Европе пробил атлантический час. Завоевания, морской разбой, грабеж и эксплуатация в заокеанских странах приносили легендарную прибыль. Рос избыточный капитал. Образовывались первые акционерные общества. От одной пиратской экспедиции Дрейка против испанцев, организованной на правах акционерного общества, акционеры, в числе которых состояла и королева Елизавета I, получили дивиденды ни более ни менее, как в 4700 процентов!
Карл Маркс писал: «Не подлежит никакому сомнению, что великие революции, происшедшие в торговле в XVI и XVII веках в связи с географическими открытиями и быстро продвинувшие вперед развитие купеческого капитала, составляют один из главных моментов, содействовавших переходу феодального способа производства в капиталистический»[17]. Теперь, после образования новых судоходных линий протяженностью в целый мир, детская комната европейского мореплавания — Средиземное море — окончательно утратило свое значение. Не смогли изменить этого положения и те военно-политические санкции против турецких властителей этого моря, о которых будет рассказано далее. Новые пути в Индию оказались для торговли значительно выгоднее, чем посредничество Леванта.
Месть черной галеры
