Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания - [134]
На автоматизированных морских судах завтрашнего дня все без исключения работы будут выполняться роботами, управляемыми «электронным мозгом». Одно такое судно-автомат вступило уже на свою океанскую вахту. Это — 138 000-тонный танкер Сейко Мару, управляемый компьютером, который не только следит за машиной, но и командует погрузкой и разгрузкой.
Первые шаги по палубе
«Бурая вода носила название: чай»
Суда-роботы — реальность завтрашнего дня. А пока у судовладельцев всего мира все та же старая и вечная забота: где взять людей. Суда в наши дни строят довольно быстро. Однако не имеет никакого смысла спускать со стапеля новое судно, пока для службы на нем не будет подготовлено достаточное количество моряков.
В прежние времена экипажи судов частично пополнялись молодыми людьми, которые, не выдержав нечеловеческого обращения в годы ученичества или начитавшись завлекательных книг о морских приключениях, покидали на свой страх и риск отчий дом, добирались до какого-нибудь порта и нанимались там в юнги. Были и другие юноши, уроженцы приморских городков и деревень, для которых стать моряком было делом чести. К этому следует прибавить еще немалый процент тех, у кого по причинам политического характера, или каким-либо иным, земля горела под ногами, кто искал на судах убежища. «Сухопутные крысы» видели в найме на судно единственную возможность утолить свою тоску по дальним странам…
Еще в двадцатые годы нашего века бытовые условия команды на многих грузовых судах были, мягко выражаясь, весьма скромными. В одной морской повести тех времен говорится:
«На топчане не было ни матраца, ни соломенного тюфяка, ни подушки, ни одеяла, ни простыни. Ничего. Только голые, источенные червями доски. Но даже и это скудное ложе было предельно узким: ни одного лишнего миллиметра.
На иных топчанах валялись какие-то лохмотья и старые рваные мешки. Подушками служили измочаленные от старости снасти. Строитель судна был, должно быть, отменно расчетливым человеком. Он учел, что на судне треть экипажа всегда на вахте. В ширину пространство между топчанами едва ли превышало полметра, так что каждый раз при одевании возникала отчаянная сутолока. Жилье освещалось закопченной керосиновой лампой. В углу рядом с обеденным столом стояло старое продавленное ведро, из которого постоянно сочилась какая-то жижа. Оно одно успешно совмещало все функции: служило лоханью для стирки, ванной для купания, бачком для огрызков. Служило оно и еще для кое-каких целей…
Еду приносили в кубрик в двух больших помятых, скользких от жира жестяных мисках. Жиденький гороховый суп, картошка в мундире и, сверх всего, горячая, а то и чуть теплая бурая вода в облупившемся эмалированном кувшине. Бурая вода носила название: чай».
Разумеется, и в двадцатые годы были уже суда, условия на которых были достойны человека. Однако большинство капиталистических судовладельческих компаний до сих пор не отказывается от наживы не только за счет эксплуатации труда обслуживающего персонала, но и за счет «экономного» обеспечения его пищей и жильем. Во время всемирного экономического кризиса, когда множество моряков шаталось по портам в поисках работы, заработная плата их понизилась до смехотворной цифры.
Но даже тогда доля моряка была все же лучше, чем в годы, предшествующие первой мировой войне, не говоря уже о таких отдаленных временах, как XVI, XVIII вв. Один мекленбуржец, живший в конце прошлого века, рассказывал: «Мне было 14 лет, когда я пришел на море. Побоев мне доставалось больше, чем еды. Шкипер наш был известен под кличкой «Мекленбургская свинья». От голода мы, юнги, съели свой сухарный аварийный запас. За это капитан удержал с нас при расчете деньги. В два часа ночи — подъем. Палубу скатить, картошку почистить. В понедельник — горох, во вторник — бобы, в среду — каша, а потом — опять все сначала. И ни единой на судне душе ни малейшей заботы о профессиональном обучении нашего брата!»
Плавучая профессиональная школа
Старые морские волки, безусловно, были бы вне себя от изумления, услышав о сегодняшних заработках и условиях жизни судовых команд.
Заглянем на минутку на учебные суда производственно-профессиональной школы народного предприятия Германского морского пароходства Иоганн Готтб Фихте и Георг Бюхнер. На них будущие моряки проходят важнейший этап своего профессионального обучения. Шестнадцати-семнадцатилетние практиканты живут в комфортабельных каютах и обучаются в оборудованных самой новейшей техникой рабочих помещениях. На каждой из плавучих профессиональных школ находится до 170 практикантов. Никто не считает их здесь людьми второго сорта. Им не приходится чистить ботинки матросам. Не угрожает им и знакомство с линьками, как по расписанию перепадавшими в прежние времена несчастным юнгам. На этих судах с мальчиками на побегушках покончено раз и навсегда.
То, что изучается на теоретических занятиях, можно здесь же, на судне, проверить и закрепить на практике. Просиживать парты на сухом берегу или учиться водить судно по компасу на неподвижной модели? Смеху подобно! Вот выходить в Балтику на учебном паруснике — это уже получше. Или, например, карабкаться по снастям фок-мачты между небом и водой. Что может быть прекраснее! Однако для сегодняшней морской практики сноровка в постановке парусов и взятии рифов — искусство, увы, бесполезное…
Книга посвящена великим плаваниям и беспримерным подвигам моряков-первооткрывателей всех рангов. Вместе с ними читатель побывает на их кораблях, познакомится с их бытом, услышит их песни – «шэнти», задающие ритм работе, увидит, как часто героические деяния определяются будничным тяжелым трудом и лихой морской сноровкой.Хельмут Ханке – писатель-маринист из ГДР, известен советским читателям по книгам «Седьмой континент» и «Люди, корабли, океаны».Для широкого круга читателей.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.