Люди как боги - [22]

Нам передали, что друзья на Плутоне хотят говорить с нами. На стереоэкране вскоре появились Андре с Жанной, Лусин, Леонид, Ольга, Аллан. Несмотря на запаздывание света, ощутительное на таких расстояниях, до нас доносились их голоса. Была полная иллюзия, будто они неподалеку.

— Ура, братцы! — надрывался Аллан. — Качать!

— Летите, — говорил по-своему — клочьями предложений — Лусин. — Показались. Хорошо.

Мы в ответ кричали приветствия. Нас разделяло миллиарда полтора километров.

А на подлете к Плутону Веру заинтересовало скопление гигантских глыб, кружившихся над планетой. Их было девять, одна глыба выделялась — гора посреди холмов.

Я сказал очень торжественно, как и подобало в такой момент:

— База Звездных Плугов. А тот огромный — «Пожиратель пространства», флагман галактического флота. Здесь мы наконец распрощаемся с фотонными ракетами.

18

Подготовка любой галактической экспедиции — дело непростое, наша к тому же имела особый характер: для нее понадобились непредвиденные запасы активного вещества, играющего роль запала при взрывном превращении массы в пространство. Активное вещество привозится с Меркурия. Звездолеты кружили над Плутоном, ожидая последней партии товаров.

Вера знакомилась с планетой, я ее сопровождал.

Решение Большого Совета о превращении Плутона в галактический завод было подготовлено годами человеческого труда на этой планете. Из всех солнечных планет Плутон — самая рабочая и пока единственный современный межзвездный порт. Когда-то в далекие рейсы корабли уходили с Марса, даже с Земли, но потом люди поняли, что кустарничество в освоении космоса недопустимо. Для создания Оры были мобилизованы все ресурсы человечества, Плутон сравниться с Орой еще не может, но все же в окрестностях Солнца уже и сейчас нет стройки, равной нашей!

Сперва мы посетили один из атмосферных заводов. Сооружение шириною километра в два и длиной около десяти продвигалось по поверхности планеты, срезая слой почвы. Когда мы приехали на завод, его режущая стена подползла к гранитному холму. Холм обваливался на глазах, он таял, как в огне. Вскоре от него не осталось и следа, и завод уполз дальше. На оставленном месте чернел слой искусственной почвы, удобренной, засеянной семенами растений и цветов. Над заводом гремели ветры — тысячи тонн изготовленного воздуха ежесекундно вгонялись в атмосферу. Я удерживал Веру подальше от вихрей, но с нее сорвало шляпу. И тут едва не случилось несчастье. Ромеро кинулся за шляпой, но был опрокинут потоками воздуха, и пришлось выручать его, Леонид и я вцепились в Павла, на помощь поспешил Аллан, втроем мы оттянули Ромеро от беснующейся воздушной бездны, куда он едва не угодил.

— Если бы не вы, друзья, я бы сейчас летел под облаками, — сказал он. Он был бледен.

— Думаю, вы сейчас перерабатывались бы в кислород и азот, — возразил я. — А еще минут через пять мы дышали бы вами, Павел.

— Как, вероятно, дышим моей бедной шляпой, — заметила Вера. — Почему вокруг завода нет ограждений?

— Здесь нет людей, — объяснил я. — Все три тысячи автоматических заводов смонтированы в пустынных местностях. А экскурсии на Плутон Земля не разрешает.

— И не разрешит, пока не закончите монтаж своей Государственной машины миллионов на десять Охранительниц, — подтвердила Вера. — На Земле несчастья вроде того, что чуть не случилось с Павлом, давно немыслимы.

Я, разумеется, не сказал, что мы не раз катались в авиетках вблизи заводов, чтоб побороться с искусственной бурей. Зато я обратил внимание Веры на зелень, покрывавшую почву планеты.

— Это всего лишь трава и цветы, но скоро у нас зашумят настоящие леса, как на Земле.

— Зелень вкусная, — поддержал меня Лусин. — Сочная. Очень.

— А ты пробовал? — спросил Аллан. Он в восторге хлопнул себя по ляжкам. — Братцы, Лусин траву ест!

До того дошел со своими синтетическими животными, что перешел на их пищу.

— Не я. Дракон. Пегасы. Нравится. Как на Земле.

Равнина была озарена тремя рабочими солнцами.

Одно стояло в зените, другое закатывалось, третье всходило. Я объяснил, что на Плутоне семь рабочих солнц, каждое запущено невысоко и охватывает излучением лишь малую часть планеты.

— Фиолетово-голубое, сейчас заходящее, из новейших. А это, в зените, бело-желтое, изготовлено пятьдесят пять лет назад и уже основательно выработалось.

Первые колонисты на Плутоне трудились под сиянием одного этого солнца, тогда оно висело неподвижно над северным полушарием, и лишь освещенный им участок был пригоден для жизни. После запуска третьего солнца и это было введено в общий график вращения. Ныне он таков: четыре горячих светила образуют теплый день продолжительностью в шестнадцать часов, два красных поддерживают умеренную температуру во время шестичасовой ночи, а одно, оранжевое, переходное от дня к ночи, знаменует вечерний отдых.

Всходило как раз оранжевое солнце, но больше о нем я не сказал. Я хотел, чтоб оно само заговорило о себе. Далекое земное Солнце тоже сияло, но, крохотное, с горошину, оно терялось рядом с искусственными. Чтоб отвлечь друзей от поднимающегося оранжевого светила, я заговорил о тепловом балансе Плутона. Искусственные светила обогревают лишь поверхность. Нужно разжечь внутренность планеты, образовав расплавленное ядро, как на Земле, чтоб почва обогревалась изнутри и стало возможно ночные красные солнца заменить несколькими холодными лунами.