Люди и руины - [15]

Мы называем это реализмом идеи: реализмом, поскольку эта задача требует силы и ясности, а не «идеализма» и сентиментализма. Но этот реализм не имеет ничего общего ни с мелким, циничным и ублюдочным реализмом политиканов, ни с реализмом тех, кто призывает освободиться от «идеологических предрассудков», но не в силах предложить ничего нового, кроме все того же пробуждения чувства «национальной сплоченности», будь то даже солидарность толпы, используя для этого общие приемы, почти ничем не отличающиеся от тех, что применяют для разжигания в массах сравнительно недолговечного «стадного чувства».

Все это ниже политического уровня в его изначальном, мужественном и традиционном понимании и по сути устарело, в том числе и поскольку реализм идеи уже взят на вооружение нашими противниками. Действительно, сегодня мы являемся свидетелями постепенного образования блоков, имеющих наднациональный характер, что присуще союзам, построенным по сути дела на политических идеях, пусть даже варварских. Так, главным основанием коммунизма было звание коммунистического пролетария, принадлежащего к Третьему Интернационалу, и являющееся теми узами, что сплачивают и объединяют по ту сторону «нации» и «родины». Не отстает от него и демократия, когда решается сбросить маску и выступить в «крестовый поход». Разве так называемая «идеология Нюрнберга» не ведет к установлению определенных принципов, которые не только навязываются в качестве единственно приемлемых, но сама ценность каковых признается абсолютной, невзирая на родину или нацию и даже — согласно официальной формулировке — «превышает обязанность индивида подчиняться государству, членом которого он является»?

С этой точки зрения становится очевидной недостаточность простой идеи «нации» как принципа, и необходимость в ее политическом дополнении, то есть в высшей идее, которая должна стать пробным камнем, тем, что разделяет или объединяет. Поэтому основная задача заключается в том, чтобы, строго придерживаясь четко продуманных принципов, разработать соответствующее учение, на основе которого будет создано нечто подобное Ордену. Основой этого Ордена станет элита, выстроенная в иерархию на том уровне, который определяется понятиями духовного мужества, решимости и безличности, где натуралистические узы теряют свою силу и значение. Именно она станет носителем нового принципа незыблемого авторитета и верховной власти, сумеет разоблачить крамолу и демагогию в любом обличье, остановит движение, ведущее с вершины вниз и восходящее наверх от основания. Она станет тем зародышем, который даст жизнь политическому организму и объединенной нации, обладающим тем же достоинством, какое было присуще прежним державам, созданным великой европейской политической традицией.

Все прочее суть грязная игра, любительство, отсутствие реализма и косность.

Глава III. ЛИЧНОСТЬ. СВОБОДА. ИЕРАРХИЯ

Начало распада традиционных политико-социальных структур, по крайней мере тех, которые еще сохранялись в Европе, совпало с пришествием либерализма. По окончании бурного и демонического якобинского периода революционные принципы поначалу приняли обличье либерализма. Поэтому именно либерализм является первым звеном в цепи разнообразных форм мировой подрывной деятельности.

Следовательно, необходимо развеять заблуждения, на которые опирается эта идеология, выстроенная на «бессмертных принципах». Это требование обусловлено не только теоретической, но и практической необходимостью. Сегодня интеллектуальная путаница достигла таких размеров, что либерализм, бывший для прежних режимов и той же Церкви прямым синонимом антитрадиции и революции, в представлении многих стал «правым» движением, которое отстаивает свободу, право и достоинство личности, противостоя тем самым марксизму и тоталитаризму. Двусмысленность, заложенная в подобном подходе, может послужить отправным моментом для наших дальнейших рассуждений.

Сущность либерализма составляет индивидуализм. Связанное с ним заблуждение порождено путаницей между понятиями личности и индивида; последнему на равной основе и безоговорочно приписываются ценности, каковые на самом деле могут быть признаны за ним в лучшем случае лишь sub conditioned.[18] В результате такого смещения эти ценности превращаются в нечто столь же ошибочное, сколь нелепое и разрушительное.

Начнем с идеи равенства. Вряд ли стоит говорить, что «бессмертный принцип» равенства является полной бессмыслицей. Не стоит даже тратить время на доказательство неравенства живых существ с натуралистической точки зрения. Однако идеологии равенства поднимают принципиальный вопрос, утверждая, что даже если люди и не равны на деле, то это неправильно: они не равны, но быть так не должно. Неравенство отождествляется с несправедливостью, поэтому отрицание неравенства, его преодоление, признание за людьми равного достоинства предлагается считать заслугой и доказательством превосходства либеральной идеи. Принцип «основополагающего равенства всех существ, кого можно причислить к человекоподобным», свойственен и демократии. Все это чистой воды словоблудие. Речь идет не о «благородном идеале», но об идее, которая в буквальном смысле представляет собой логическую нелепость и, будучи принята в качестве цели, ведет исключительно к упадку и вырождению.