Люди и нелюди - [4]

Берта выдержала ее взгляд, но не ответила.

— Нет, — сказала Сельва. — Ты приходишь к себе домой — и что ты делаешь? Входишь в свою комнату — и что ты делаешь?

Берта не отвечала.

— Что же ты делаешь? У тебя там есть кровать, ты ложишься. А потом? Что ты делаешь, когда ложишься? Ничего. Ты даже не спишь.

— Не спит? — переспросил Эн-2.

— Не может спать. Она лежит в постели — и ничего. Ничего у нее нет, кроме призрака.

— Призрака? — сказал Эн-2.

— С нею только призрак.

— Смотри-ка ты! — сказал Эн-2. И обратился к Берте: — С тобою бывает призрак?

Берта не отвечала.

— А у тебя разве иначе? — продолжала Сельва. — Что у тебя-то есть в доме? В комнате? Ничего!

— Ничего?

— Даже хуже. У тебя есть платье, которое висит у двери.

— Платье у двери?

— Я сама видела. Женское платье висит у двери.

Эн-2 обратился к Берте:

— Ты слышишь, что Сельва говорит?

— Да, — ответила Берта.

— Она говорит, что у меня возле двери висит женское платье.

— Да, — ответила Берта.

— Вы несчастливые, — сказала Сельва. — У нее нет друга, а у тебя нет подруги. Вы несчастливые.

— Перестань, Сельва! — крикнул Эн-2.

— У вас только призраки есть.

— По-твоему, у Берты нет друга?

— Нет, конечно.

— Мне тридцать шесть лет, — сказала Берта.

— Ну и что? — ответила Сельва. — Да хоть бы и тридцать шесть детей! Но друга у тебя нет и не было никогда.

— Ты много на себя берешь, Сельва! — сказал Эн-2.

— Это вы много на себя берете. Хотите делать дело, чтобы люди были счастливы, а сами не знаете, что людям нужно, чтобы быть счастливыми.

Эн-2 встал с дивана, на который он сел минуту назад вместе с Бертой, и подошел к старухе.

— Сельва, — сказал он. — Сегодня я счастлив.

— Счастлив? — сказала Сельва.

Она сидела на стуле, прямая и статная, и слегка откинула назад тонко вылепленную голову с седыми волосами, чтобы смотреть ему в лицо.

— Да, — сказал ей Эн-2. — Это самая солнечная зима аж с тысяча девятьсот восьмого года.

— Только сегодня? — спросила она.

— Сегодня.

— С тысяча девятьсот восьмого года?

— Да, за тридцать шесть лет, — сказал Эн-2.

Тогда Сельва опустила серые глаза, перевела взгляд на Берту.

— А девушка-то наша плачет, — сказала она.

X

— Что случилось? — воскликнул Эн-2.

Сельва взяла лежавшее на столе пальто, подняла с полу чемодан и ушла.

— Берта, — сказал Эн-2.

Он приподнял ее лицо и поцелуем высушил на нем слезы.

— Почему, — сказала Берта, — почему ты столько месяцев даже не пытался найти меня? Как ты можешь уходить и не возвращаться? Как ты можешь оставаться один? Как ты можешь оставаться с этим призраком, с этим платьем у двери? Как ты можешь так делать? Как ты можешь?

— А ты как можешь? — спросил Эн-2. — Как ты можешь?

Берта сказала:

— Тебя арестовали в мае.

— В мае.

— С мая это продолжалось до середины августа.

— До середины августа.

— И каждый день я стояла за дверью тюрьмы.

— Там действительно была ты? А не твое платье?

— Это была я. Ты не чувствовал, что это была я?

— Но я злился на тебя, — сказал Эн-2.

— Почему злился? — сказала Берта. — Как ты мог на меня злиться? Почему, когда тебя освободили, ты не пришел ко мне? Как ты мог не прийти ко мне?

— Я писал твое имя на стене в камере.

— Но ведь я, я сама была там, за дверью. Как ты мог не искать меня?

— Я старался тебя найти. Твой дом был разрушен.

— Ты искал меня? Ты в самом деле меня искал?

— Я все еще злился, но искал тебя.

— Теперь январь, — сказала Берта.

— Январь, — отозвался он. — Зима.

— И с середины августа, — спросила Берта, — ты искал до сегодняшнего дня?

— Почти что до сегодняшнего дня.

— И не мог найти?

— Я искал тебя и не искал, — сказал Эн-2. — Но и ничего другого я не делал. Даже не работал.

— Когда ты снова начал работать? — спросила Берта.

— Всего несколько недель назад, незадолго до рождества.

XI

Они замолчали. Берта уже несколько минут не плакала — все время, пока разговаривала с ним; и теперь, когда Эн-2 снова поцеловал ее, она обвила руками его шею и закрыла глаза.

Он снял с нее шляпу.

— Не бойся, Сельва раньше завтрашнего вечера не вернется, — сказал он.

Берта открыла глаза.

— Что ты говоришь?

— Ну вот, — воскликнул Эн-2, — все уже прошло!

Берта покачала головой.

— Я не могу принадлежать сразу двум мужчинам.

— А полчаса назад ты хотела, чтобы я взял тебя.

— Я и сейчас этого хочу. И всегда хотела.

— Ну так что же?

— Но я хочу не только, чтобы ты меня взял. Я хочу большего.

— Мы оба хотим большего.

— Как ты не понимаешь! Теперь мы этого не можем.

— Все еще не можем?

— Сейчас мне пришлось бы принадлежать двум мужчинам.

Он отодвинулся от нее.

— Ну вот, — сказал он. Лицо его становилось сумрачным, он не смотрел больше на нее, он смотрел прямо перед собой.

— Понимаю, — сказал он.

— Ты снова злишься на меня?

— Нет, это не то, — сказал он.

— Нет, то, — сказала она. — Ты на меня опять злишься и не любишь меня.

— Нет, это не то.

— А что же еще?

— Вот ты чувствовала себя такой…

— Но я это не придумала.

— Что же это было? Ты сказала, что хочешь покончить с этим. С чем ты хотела покончить?

— Я так сказала?

— Ты сказала: покончим с этим.

— Покончим с этим?

— Да.

— Ах, — сказала Берта. — Я не знаю. Я сама не знала, что говорила.

Он снова перевел на нее взгляд, и она добавила поспешно:

— Я тебя хотела — вот и все. Хотела, чтобы ты взял меня, — вот и все. Мне казалось, я смогу принадлежать и двоим сразу, — лишь бы принадлежать тебе. Поэтому я и сказала, что чувствую себя так.