Люди и боги. Избранные произведения - [8]

— Бей, если тебе так хочется!

А через полчаса, увидев его на коне, Юзефа становилась у двери, упершись руками в бока. Глаза ее, украшенные багровыми синяками, которые наставил ей Натан, улыбались, словно говоря: «Каков молодец! На коне-то как сидит!..»

Вернувшись, он подзывал ее. Поначалу она притворялась, будто не слышит, потом подходила, потупившись, и нехотя брала поводья из его рук.

Он подмигнет ей и поднимается на чердак, где у него голубятня. Юзефа отводит коня в хлев и встречается со сторожихой.

— Кто это тебя так разукрасил? — спрашивает та, указывая на лицо Юзефы.

— Тот, кому хотелось, а тебе — хворобу! — отвечает Юзефа, показывая кукиш, и быстро взбирается на голубятню.

Рядом с голубятней на чердаке хранился овес. Голуби так хорошо знали свое место, что куда бы их не уводили, они все равно прилетали сюда и усаживались на крыше. На другом краю города жил пекарь-поляк. У него была своя голубятня, и между пекарем и Натаном шла непрестанная война. Натан выпускал своих голубей, пекарь — своих. Случалось, что одна партия переманивала голубя из партии противника. Появлялась из другой партии голубка и начинала заигрывать с самцом, «уговаривать» его улететь вместе с ней…

Но тут приходила на помощь «братва». У Натана была своя братва — еврейские и польские парни, которые у него ночевали. У пекаря тоже были помощники — свои подмастерья. Если случалось одной стае увести голубя, принадлежавшего противнику, парни ликовали, словно победили вражеское государство. А те, что потеряли голубя, ходили повесив носы и думали, как бы отомстить. Из-за этого происходили побоища между командами Натана и пекаря — такие, что упаси бог!

2

Это случилось летом, в пятницу после обеда. Реб Исроел только что вернулся из поездки. Конюх Камиза повел поить лошадей к водокачке. Юзефа снимала вещи с воза. Помимо вещей, на возу были гусь, индейка, мешок с рыбой, купленные хозяином на субботу. Вдруг прибежал во двор паренек, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул.

— Что случилось? — спросил Натан, выбежав из дому со своей собакой.

— Пекарь голубей своих выпустил! Голубка стоит на крыше ратуши!

В два прыжка Натан взлетел на чердак, открыл голубятню и выпустил своих питомцев.

С нагайкой в руке, окруженный своими ребятами, Натан вышел на улицу. По другую сторону базара стоял пекарь с братвой, вооруженной дубинами, а над базаром, в облаках, купались голуби двумя отдельными стаями. Порою одна стая врывалась во вторую, на минуту обе стаи перемешивались и летали вместе, то снижаясь, то взмывая под облака. Сделав несколько кругов над базаром, голуби уселись на крышах, а в стороне, словно изгнанная из стаи, одиноко села и голубка. Вскоре к ней подсел голубь из Натановых питомцев, и они начали о чем-то секретничать. Команда Натана, затаив дыхание, следила за ходом «переговоров» и с трепетом сердечным ждала минуты, когда голуби «придут к соглашению» и присоединятся к его партии.

Но тут подошел парень из пекаревой команды, швырнул на крышу камень, и голуби разлетелись.

Этого было достаточно.

Парень из Натановой компании хватил пекарского приспешника дубиной по ногам. Тот упал и завопил. Тогда налетели другие — и началось побоище. Дубины взметнулись вверх, закружились над головами. С обеих сторон появились жертвы: поверженные наземь парни лежали с окровавленными лицами. Прибежал с бойни слепой Лейб и стал размахивать дышлом. Натан схватил пекаря одной рукой за лацканы, чтоб не убежал, а второй дубасил его по бокам, стараясь угодить в печенку… Пекарь рухнул, а над головами дерущихся в тревоге летали голуби, точно понимая, что драка возникла из-за них. Они хлопали крыльями и наконец взмыли в поднебесье.

Отделав пекаря так, что он уже с места двинуться не мог, парни отошли — посмотреть, что будет дальше.

Господь помог, голуби «сговорились», и самец заманил голубку в Натанову стаю.

Команда Натана торжествовала, а в пекаревой компании стали подумывать об отмщении.

Ночью пекарь пробрался в хлев реб Исроела, где помещалась голубятня, и стал душить птиц одну за другой.

Голуби, почуяв чужую руку, начали хлопать крыльями и с шумом летать по голубятне. Юзефа, спавшая в каморке за голубятней, всполошилась, вошла в дом и дернула Натана за чуприну:

— Паничу! Кто-то шебаршит на голубятне!

Натан схватил железяку, которая постоянно лежала возле его кровати, и помчался в хлев.

У самого входа кто-то так огрел его чем-то по голове, что из глаз посыпались искры. Но Натан, покачнувшись, сгреб злодея, заткнул ему рот, чтоб не мог кричать, и колотил по голове и «под вздох» до тех пор, пока сам не почувствовал, что хватил лишку. Тогда он взял своего врага за голову, стащил вниз и отнес к порогу его дома…

Спустя несколько дней Натана посадили за решетку. Однако не так-то просто было взять такого парня! Старшего стражника, который пришел за ним, Юзефа заманила в сарай (ей надо, мол, сказать ему кое-что…). Старший охотно последовал за Юзефой. Но в темном сарае представителя власти поджидали… Ребята так обработали его, что второй раз прийти за Натаном он уже не смог. В городе стали побаиваться парня, поползли разные слухи… Натан ходил по улице с нагайкой в руке и в сопровождении пса, пока не налетели на него трое караульных с двумя стражниками и не отвели в острог.