Люди и боги. Избранные произведения - [101]

Женщина убежала и тут же вернулась с горшком, снова убежала и принесла в горшке свежий бульон, взятый ею в румынском ресторане для «больной соседки». Она опять убежала и привела с собой другую женщину — миссис Рабинович с верхнего этажа, ту самую миссис Рабинович, которая считала, что все недомогания — от ревматизма, и рекомендовала Соре-Ривке домашнего врача своего мужа. Последняя вскоре принесла бутылку с жидкостью для растирания, которое прописал ей домашний врач, — от этого средства все болезни как рукой снимает. Миссис Баркин не дала той долго разглагольствовать.

— Миссис Рабинович, примитесь за уборку подвала, а я позабочусь, чтобы для мужчин был готов ужин, когда они придут с работы.

— Фейгеле! Где Фейгеле? — звала из кровати Соре-Ривка.

— Я позову ее, а вы не двигайтесь и не волнуйтесь — от волнения увеличивается печень. Все это — «нервы»! — заключила миссис Баркин и, накинув на себя платок, вышла на улицу. Миссис Рабинович принялась за уборку подвала.

Вскоре миссис Баркин привела с улицы Фейгеле и усадила ее за чистку картофеля, сама же принялась варить ужин, не переставая говорить о печени и о своей матери, светлой памяти, умершей «от печени».

Соре-Ривка легко принимала все эти заботы, потому что сама не раз делала то же для других…

Когда Аншл пришел с работы и застал Соре-Ривку в кровати, он испугался — это было так непривычно.

Из сыновей дома был только старший, Соломон, который жил отдельно и работал в обувном магазине своего свата. Голубчик Мозес был в конторе (парень работал разносчиком товаров и всю неделю с тюками мануфактуры на плечах ходил по деревням). А баловень отца, приверженный к науке Иойне-Гдалье, работал на летней площадке где-то в горах, копил деньги, чтобы иметь возможность зимой целиком отдаться занятиям.

Аншл не знал, что делать. Растерянный, стоял он у кровати больной жены, щипал бородку и спрашивал:

— Что тебе, Соре-Ривка, а?

— Ничего… Все это — от увеличенной печени. У моей матери, светлой памяти, было то же самое, — ответила соседка за Соре-Ривку. — Она примет несколько соленых ванн в Куни-Айленде, и боли пройдут.

— Ты нехорошо себя чувствуешь, Соре-Ривка? — повторял Аншл.

— Мне теперь уже лучше, — отвечала Соре-Ривка.

— Идите ужинать, реб Аншл. Не знаю, будет ли вам по вкусу… Конечно, не то, что блюда вашей жены, — говорила миссис Баркин.

А Соре-Ривке только и оставалось, что хворать.

Когда пришел из конторы Голубчик Мозес и узнал, что мать слегла и что ей, по словам соседей, нужны морские ванны, он ни о чем ином слышать не хотел, настаивал, чтобы она, не мешкая, выехала в Куни-Айленд принимать морские ванны. И однажды, в воскресный день, дети взяли мать с собой в Куни-Айленд. Еле живая вернулась Соре-Ривка оттуда.

После этой поездки мать два дня ходила с повязанной головой, в волосах торчали кусочки лимона (средство от головной боли). Она еще долго потом не могла прийти в себя. Но едва она оправилась и изгнала из памяти Куни-Айленд, случилось нечто другое, что заставило ее забыть о своем недуге. Это была затея с «книгой».

Голубчик Мозес, который еще на родине показал себя купцом, не переставал думать о торговой карьере с того самого дня, как ступил на американскую землю. У него была недурная голова на плечах, парень знал толк во всяком деле — вот он и присматривался, приглядывался и заключил, что торговлей вразнос можно в Америке сделать карьеру, — «находясь при этом деле, можно к чему-нибудь прибиться — в кармане всегда водится живая копейка, и ты сам себе босс». Взявшись за торговлю вразнос, он уже не отступался — таскал тяжести, не ленился лишний раз пройтись для дела, на два, на три дня уходил в поселки близ Нью-Йорка, в Нью-Джерси, доставлял фермерам на дом все, что им нужно. Парень он крепкий, до работы охоч, у него пара сильных ног, здоровенные плечи, — вот он и шагает от фермы к ферме, таща два больших мешка — один на плече, другой в руке. В поселке ему нередко представляется случай поработать на себя, и он, в обход правил, втайне от хозяев, продает фермерам свой собственный товар — какое-нибудь украшение на выплату, будильник, складной нож с вилкой — и без ведома хозяина ведет собственную «книгу расчетов». Таким образом Мозес накопил сто двадцать долларов — как ни щедр, как ни добр по натуре был этот парень, как ни любил свою мать, он умел сберечь цент, недоедал, недосыпал, не разрешал себе никаких излишеств, только бы чего-нибудь достигнуть.

И вот ему наконец представился редкий «случай». Старый разносчик, которому не под силу стало ходить по деревням и сыновья которого вели более выгодные дела, решил свою книгу с адресами клиентов и причитавшимися ему долгами продать за пятьсот долларов — двести пятьдесят наличными сразу, а двести пятьдесят на выплату в течение года. Мозес узнал об этом и понял, что встретился со своим «случаем». Но у него наличных было только сто двадцать долларов.

Правда, завладев этой книгой с адресами, он сможет получить товар на Кэнел-стрит, но для этого ему необходимы подписи поручителей. А потом — где взять еще сто тридцать долларов наличными? Да и случай это такой, что необходимо поторопиться, — предстоит хороший бизнес в хорошем районе — обслуживать фермеров Нью-Джерси. Такие «книги» продаются редко, а охотников купить много. И, как всегда, пришлось обратиться к старшему брату, к Соломону, иного выхода не оставалось.