Люди и атоллы - [78]

Наш разговор оборвался. Растянувшись под деревом, я смотрел в небо сквозь причудливо вырезанную листву хлебного дерева. Однако я еще не исчерпал кладезь знаний о Нан-Мадоле, каким располагал хранитель музея.

— Что же произошло затем? Кто исследовал эти руины?

— После немцев в тысяча девятьсот двадцать восьмом году копали японцы. Они нашли кости людей, по своим размерам вдвое превышавших возможный рост прежних жителей острова…

«Опять загадка», — подумал я. Давно вымершая раса? Пришельцы из космоса?

— В тысяча девятьсот сорок втором году в Нан-Мадоле работала большая японская экспедиция. Именно тогда памятник Кубари был передвинут на теперешнее место, неподалеку от стен испанского форта. В тысяча девятьсот сорок восьмом году прибыла экспедиция ученых из США, а недавно — работники «Музея Бишопа» на Гавайях. Я немного помогал им и знаю, что скоро прибудет еще одна экспедиция из США, причем с аквалангистами, и впервые проведет подводные исследования в этом районе.

— А как насчет возраста этих руин, он точно установлен?

— Точно… — Пенсл сделал паузу. — Радиоактивный анализ остатков костра, который мы с тобой видели на сторожевой башне, показал, что их можно датировать XI в. Значит, им более 800 лет. Может быть, так…

Пенсл был не очень в этом уверен.

— Наверное, у вас на Понапе есть какие-то тому свидетельства, устные рассказы?

— Вообще-то существуют, но это длинная история.

— Расскажи, пожалуйста, — попросил я.

— Давным-давно, так давно, что никто уже не помнит, на острове жили два брата, Олосипа и Олосопа. Они решили построить большой пей, на нашем языке значит «каменный дом». Сначала они строили его возле горы Нетт, потом на берегах Уэ — остатки этих построек сохранились на Понапе до сих пор. Но в конце концов они выбрали лучшее место — недалеко от островка Темвен; это как раз там, где мы сейчас находимся. Было построено восемьдесят искусственных островков, на которых и возвели Нан-Мадол…

— Извини, пожалуйста, Пенсл, — прервал я его, — не хочешь ли ты сказать, что весь Нан-Мадол стоит на искусственно созданном грунте?!

— Конечно. Так оно и есть на самом деле. В этом не может быть ни малейших сомнений. Именно поэтому Нан-Мадол называют «микронезийской Венецией». Лишь малая часть построек стоит на естественной суше — острове Темвен.

Я задумался и прекратил дальнейшие расспросы. Пенсл подождал минуту и продолжил свой рассказ:

— … Люди клана обоих братьев не могли построить крепость Нан-Мадол своими силами. Поэтому они попросили помощи у жителей Мадоленигмв, на территории которых возводился город. Потом, как свидетельствует предание, помощи просили у всех жителей Понапе, а также у островитян соседних Восточных Каролинских островов. Работы продолжались, и Олосопа после смерти своего брата стал первым повелителем острова, дав начало целой династии Сауделеров. Согласно легенде, их было шестнадцать. Каждый из них живет в красочных рассказах. Так, например, правитель Саконэ Муел- Сауделер IV наверняка заслужил прозвище Жестокий. Раипуэнлако был Саудемои — «Ревнивый». Ревность его и сгубила, а вместе с ним и всю династию. Саудемои прогневался на бога грома Наэнсапве за его тайные встречи с неверной женой последнего Сауделера. Он решил поймать его и замучить. Однако богу грома удалось бежать на соседний остров Кусаие. Он нашел там женщину, оплодотворил ее, чтобы она родила ему сынамстителя. Вскоре родился мальчик. Ему дали имя Исокелекель. Однажды он и 330 его воинов прибыли в Нан-Мадол. Они победили воинов последнего Сауделера и захватили власть в святом базальтовом городе и на всем Понапе. Исокелекель положил начало новой династии нанмарки. На памяти жителей Понапе сохранился 21 повелитель этой линии, которая существует и сейчас. Они продолжают править на Понапе наряду с американской администрацией и органами самоуправления. Однако резиденция нанмарки теперь не Нан-Мадол, а Темвен, который входит в состав Мадоленигмв.

— Не помнишь ли ты, как имя того нанмарки, который правил на острове во времена Кубари?

— Да это легко установить. С тысяча восемьсот семьдесят второго по тысяча восемьсот девяносто шестой год правил нанмарки Паул, который убивал каждого христианина, появлявшегося на острове. Затем он неожиданно и сам стал христианином, кажется после того, как три раза подряд промахнулся в миссионера, читавшего Библию. Он превратился в истового христианина и… святошу.

— Это при нем произошел бунт против испанцев, уничтоживших плантацию Кубари?

— Да, это случилось как раз в то время…

Тут Пенсл резко поднялся.

— Мы сидим здесь и болтаем, а тем временем нам давно уже пора идти в лодку. Надо сейчас же плыть дальше, если, конечно, мы не хотим, чтобы у Темвена нас захватил отлив.

Мы быстро собрали наши скромные пожитки и сели в лодку. На этот раз Пенсл поместился на носу, а Джимми — у руля.

Началось необыкновенное плавание. Мы направились по каналу с берегами, выложенными базальтом, который во многих местах, видимо, обрушился в воду, так как они зияли широкими провалами и то и дело скрывались в мангровых зарослях. Лишь время от времени из чащи проглядывали фрагменты базальтовых призм. Вероятно, мы плыли по главному каналу — он был довольно широкий. Пенсл, ораторствующий на носу лодки, временами и впрямь напоминал гондольера на Канале Гранде в Венеции. Он много знал о местах, мимо которых мы проплывали. Я не запомнил всего, что он говорил, но помню, как Пенсл объяснял, будто мы минуем места, где натирали благовониями (sic!) тела мертвых, рассказывал о руинах под названием пеинеринг, где для всего Нан-Мадола производили кокосовое масло. Тут оказалось много мест, где многочисленные экспедиции нашли различные погребения. Были и другие — представлявшие собой когда-то центры связи, или, как сказали бы мы сегодня, информационные центры. На островке стояли священные деревянные барабаны, обтянутые кожей скатов. Их голоса оповещали жителей города обо всем, что им следовало знать.