Люди-Х - [23]

Известно, что через систему «Лебенсборн» прошло около 20 тысяч детей. Точнее установить нельзя — львиную долю документов по этому проекту эсэсовцы в конце войны уничтожили. Поэтому детям было ой как непросто установить своих настоящих родителей. У кого-то это получилось, у кого-то — нет, причем последних большинство.

После войны об этой программе писали в основном в издевательском ключе. Мол, вот какие, мягко говоря, недальновидные нацисты — хотели вырастить самых сильных и умных, а вырастили слабых ограниченных детей. Этот тезис — что воспитанники «Лебенсборн» были хуже своих сверстников — повторялся так часто, что заставил меня насторожиться. Действительно, по всем канонам дети, воспитанные эсэсовцами, должны были в плане физического и умственного развития как минимум не уступать своим сверстникам. По крайней мере, особых причин для их глупости и неразвитости не наблюдалось.

Я начал копать. Все действительно оказалось с точностью до наоборот. Значительная часть детей находилась вполне на уровне своих сверстников. Но у многих других были обнаружены отклонения, причем, что называется, в лучшую сторону. Кто-то был намного крепче физически, кто-то — умнее, причем весьма существенно. Одним словом, эксперимент явно удавался. Именно поэтому победители, как заведенные, твердили о его провале.

Двинемся дальше — станет еще интереснее. Оказывается, именно у таких необычных детей практически никогда не удавалось найти отцов! Известно лишь три случая, когда личность отца была установлена. Во всех трех ими являлись офицеры СС. А теперь попробуй угадать, где они служили. Да-да, именно в специальных батальонах! Так что приобретенные вещи прекрасно передавались по наследству.

Это уже не лезло ни в какие ворота. Над человеком можно проделывать какие угодно эксперименты, вставлять ему титановые протезы вместо костей, искусственные почки — но его ребенок появится на свет с самыми обычными костями, а не с титановым скелетом! Значит, вмешательство в организм проходило на самом глубоком — генном уровне, влияя на наследственность!

Я глубоко задумался. Свои технологии нацисты заимствовали у тибетцев. Тибетцы в свою очередь владеют ими со стародавних времен. А это практически невозможно. Раньше у меня было предположение, что монахи веками копили опыт и научились творить чудеса при помощи разных трав. Но травки и цветочки не могут влиять на ДНК! Чтобы проверить свои выводы, я разослал запрос нескольким специалистам (чувствую, я им совсем надоел) и получил подтверждение: никакая народная медицина даже теоретически не способна творить такие чудеса.

Впрочем, до решения этой загадки меня ждал очередной поход к подножию горы Канченджанга.

Дубль два

В этот раз нас было не пять, а пятнадцать человек. Честно говоря, я долго думал, как сколотить такую большую группу. Из Парижа прилетела Софи (она давно мечтала побывать в Тибете), увеличилось число проводников, но этого было недостаточно. И тогда я принял смелое решение: набрал в состав отряда еще нескольких туристов, живших в той же гостинице, что и я. Возможно, среди них оказался и осведомитель моих врагов, но это мало волновало меня. В конечном итоге о каждом моем шаге они, как оказалось, и так были прекрасно осведомлены, да к тому же на собственного осведомителя вряд ли станут спускать лавины. А в плане активных действий этот гипотетический шпион будет связан по рукам и ногам — слишком много народу вокруг.

Одним словом, следуя старой мудрости, я решил держать друзей близко, а врагов — еще ближе и с легким сердцем рекламировал направо и налево свое мероприятие. И вот наша большая и дружная компания двинулась в путь.

Надо сказать, что за расследование любого запутанного дела должны обязательно браться два человека. И обязательно — мужчина и женщина. Потому что у каждого из них свой взгляд на мир. Шедшая рядом со мной Софи сначала восхищенно разглядывала окружавшие нас горы, а потом спросила:

— А давно это шоссе перестало действовать?

— Хм, весьма приятно, что ты так хорошо переносишь путешествие по горной тропе, — ухмыльнулся я, — но боюсь, что оживленных магистралей здесь никто никогда не строил.

— Да? А выглядит это так, как будто здесь давно-давно была широкая дорога!

Я присмотрелся — и обнаружил, что зоркие глаза Софи, как обычно, не подвели ее. Надо же, а в первый наш поход сюда я этого даже не заметил! Путь, которым мы шли, был неровным и занесенным снегом. Тем не менее на нашей дороге не было ни крупных валунов, ни вообще каких-то заметных неровностей. Подъемы и спуски были довольно пологими.

— А у девушки острый глаз, — ухмыльнулся проводник-маоист, спасший в прошлый раз жизнь всей нашей группе. — Действительно, очень похоже.

— А откуда это здесь взялось? — во мне затеплилась надежда, что я узнаю все и сразу.

— Местные называют этот путь Дорогой древних. Говорят, что на Канчейджанге когда-то был храм или монастырь, от которого сейчас ничего не осталось.

— А вы не местный?

— Нет, я приехал из Китая. Правда, довольно давно, и меня уже практически все считают своим. Канченджангу здесь, кстати, не любят, и хотя горы в том районе исключительно красивые, туристов стараются держать от них подальше.