Люди Дромоса - [36]

Книгу презентовали, значит. Как только взял в руки почти насильно всунутый том в суперобложке, на которой было нарисовано что-то из индийской мифологии, эти заулыбались. Ещё раз проехав по ушам, совсем уж вежливо попросили пожертвовать сколько могу. Что интересно, сумму назвали конкретную. Не то, чтобы большую, правда. Но и не маленькую. Наверное, я всё же произвожу впечатление доверчивого простака. Или это часть их религии, считать всех чуть ниже себя в умственном развитии? Нет, я, конечно, ничего не имею против Бога в любой его ипостаси. И, где-то в глубине души согласен с теми, кто утверждает, что Бог един. Просто, в силу языковых отличий, имена у него разные. Да что говорить, ведь только у Будды, кажется, тысяча имён, что ли?

Но, не возражаю я - только против Бога. Служителей культа, исключая покойного и глубоко уважаемого мной отца Алексия я, по большей части, на дух не переношу. Может, это во мне от родителя, направо и налево утверждаюшего: "В Бога - верю, а попам - Нет"! В общем, надо было видеть выражение лиц тех двоих, когда я им объяснял, тоже вежливо, что к несчастью, как раз в этот день недели не подаю. И начал совать им книгу обратно. Аж жалко их стало, честное слово. Видно, эта схема срабатывала у них безотказно или, во всяко случае, довольно часто. Ведь, среди толпы выбрали не абы кого, а меня, зачуханного интеля.

Неподалёку располагался кафедральный собор и над площадью поплыл колокольный звон, приглашающий к вечерней мессе. Пытаясь объехать пляшущих я невольно свернул на встречную полосу и задел едущий навстречу автомобиль. К счастью, водитель снизил скорость, так что ни я, ни мой велосипед почти не пострадали. Машина тоже, если не считать небольшой вмятины на левом крыле и лёгкой царапины.

Но злополучный владелец авто так не считал. Из салона вылез мальчик под метр восемьдесят пять и, грозно нахмурив брови, стал оглядывать повреждения. Что ж, виноват - готов возместить ущерб. Я уже было открыл рот, чтобы начать извиняться но, к несчастью, молодой бычёк ехал не один, а с дамой. Сердца, или ещё него, не знаю. Не спрашивал. И, вместо того, чтобы дождаться полиции, начал выпендриваться перед тёлкой. Небрежно так взял меня за грудки, намериваясь…

Впрочем, хрен его знает, что он там намеривался. Сделав пол оборота влево, я локтем ударил его по руке. Тоже по локтю, по внутренней стороне. Когда-то этому меня научил Виктор. Чёрт его знает, как приёмчик называется, но срабатывает безотказно. Шкатулка, привязанная за спиной, стукнула по рёбрам, снова напомнив о Сэнсэе. Почему-то пришёл на ум Факультативный курс. Вообще-то, много чего вспомнилось. Анекдот вот один пришёл всплыл в памяти… И я принялся наезжать, ибо лучшая защита, как известно - нападение.

– Ну, что мужик, будем разбираться? Я сегодня только новый катафот повесил.

– Что повесил? - Ошалевший, он не верил своим ушам.

– А вон, видишь, на переднем колесе светоотражатель. Так раскололся он!

Лицо его приобрело совсем уж растерянное выражение. Ну, конечно, стоит перед ним сморчёк, метр с кепкой. И борзеет. И это в то время, когда рядом девица. Это ж он, по определению, крутой. Но я не выпускал инициативу из рук.

– В общем, так, парень. Двести золотых - и проваливай.

Реакция у него оказалась хорошей, да и не удивительно. Молодой, здоровый. В спортзал, наверное, ходит.

Кулак полетел мне в лицо, но я не спеша уклонился и, одним движением сорвал рубашку с завязанной в ней, чёрт те за чем купленной хреновиной. Всё вышло как-то само собой и, крутанув кистью, я вломил парню по яйцам. Надо сказать, что весу в изделии трудолюбивых арабских кустарей где-то с килограмм, так что, наверное, получилось больно.

Пока мужчина разгибался, дама с интересом пялилась на меня. Я же, похлопав по капоту, поинтересовался:

– Будем платить, или как?

Только очень умные люди понимают с полунамёка. Некоторым приходится повторять дважды. И трижды. Бить, правда я его не стал, ограничившись нанесением материального ущерба.

Снова взмах и мой снаряд угодил точнёхонько в царапину, оставив гораздо более внушительный след.

Не понял. И даже потянулся во внутренний карман пиджака. Что может носить молодой вальяжный господин в таком месте? Вообще-то, всем нормальным людям придёт на ум бумажник, но кто говорит о нормальных?

Шкатулка угодила по руке, заставив того взвыть. А я снова приложился по многострадальной дверце. Звону было - жуть. Но, рассудив, что её, так или иначе, придётся менять, я не церемонился. Ну и, сами понимаете, всякая работа требует вознаграждения. Я и потребовал:

– Триста!

Честное слово, не знаю, что побудило его принять правильное решение. Подозреваю - мой чистый, и по детски наивный взгляд. А так же скромное красноречие. По лицу мальчишки текли слёзы раскаяния. Хватая ртом воздух, он замахал здоровой рукой и ею же полез в карман. Кинув мне бумажник, в котором находились только банковские ассигнации, он сам так и остался сидеть на тротуаре. Отсчитав три купюры нужного достоинства, я вернул портмоне владельцу и уселся на велосипед.

– Рад был знакомству.

Уже отъезжая услышал, как хлопнула дверца. Это девушка покидала салон. Но - о коварные женщины - не для того, чтобы утешить осознавшего всю низость своего поведения благородного рыцаря. Отпустив пару эпитетов, не очень лестных для любого мужчины, она стала удаляться, оставив бедного парня безутешным. Даже совестно стало, ей Богу. Но, с другой стороны, я ведь предлагал возместить ущерб по-хорошему. Так нет же, покрасоваться ему захотелось.