Люди долга и отваги. Книга 1 - [26]

Разместившись в общежитии Дома крестьянина, мы прежде всего собрали руководителей всех оперативных бригад, работавших в городе по раскрытию преступления, и провели общее совещание. Во всех многочисленных бумагах, справках, показаниях, протоколах, актах не было ни одной зацепки, ни одного сколь-нибудь надежного свидетельства, факта. Из четырех десятков человек, находящихся под подозрением, никому нельзя было предъявить обвинение в преступлении.

Мы начали работу с допроса случайной попутчицы Прониной. По ее рассказу мы, так сказать, из первых уст восстановили события 11 декабря, но ничего нового не узнали.

Как уже говорилось ранее, преступники подстерегли женщин у кладбища. Прежде всего они набросились на Пронину — у нее в руках был чемодан. Воспользовавшись темнотой, ее спутница бросилась бежать и подняла тревогу. На ее крики кто-то откликнулся, где-то залаяли собаки, послышались голоса людей. На помощь никто не шел — то ли из осторожности и страха перед бандитами, то ли просто потому, что была очень темная ночь. Бандиты нанесли учительнице несколько ударов ножом, прихватили чемодан и скрылись.

…Закончилось совещание. Разошлись руководители оперативных групп. Вокруг большого стола остались сидеть только мы, группа Московского розыска.

Все подавленно молчали.

— Ну, товарищи работники Московского уголовного розыска, что делать будем? — спросил Овчинников. — Что вам подсказывают опыт, интуиция, здравый смысл? С чего начинать? Плохо, конечно, что время упущено…

— И не только время, упущены детали, восстановить которые попросту невозможно. В протоколе осмотра места происшествия больше вопросов, чем ответов. Точное время нападения, место, откуда появились бандиты, куда скрылись, их хотя бы самые приблизительные приметы — ничего нет. Придется изучить архивы местной милиции. Будем искать аналогичные случаи. А Мелекесс не тот город, куда приезжают «гастролеры». Здесь местные «поработали». В крайнем случае, из соседних деревень. А следы грабители все-таки оставили… — Овчинников посмотрел на товарищей, усмехнулся. — Есть следы! Дмитрий Сергеевич, знаешь какие?

— Да, — сказал Колбаев. — Место происшествия. То, что их было трое — это же следы! И то, что они подстерегали невдалеке от вокзала — тоже след. Возможно, они специализируются на ограблении поздних пассажиров?

— Жестокость бандитов — тоже след, — сказал Тыльнер. — Они могли ограбить, не убивая.

— В милиции должны быть сведения о местных преступниках. По ним пройтись надо, — предложил Свитнев.

— А вы обратили внимание на одну строчку в акте осмотра? — спросил Овчинников. — Характер ран… Они своеобразны. Глубокие и очень узкие входящие отверстия. Это не обычный бандитский нож…

Начали с просмотра всевозможных жалоб трудящихся в милицию, прокуратуру, горсовет, горком партии, редакцию местной газеты. Мы сами теперь убедились, насколько вольготно чувствовали себя преступники в Мелекессе.

Одновременно с просмотром жалоб и сигналов, поступавших от граждан, мы организовали тщательную проверку записей в журналах больниц, амбулаторий, аптек города, куда обращались за помощью жители в случае травм, повреждений, ножевых ранений. Затем мы принялись за архивы милиции, прокуратуры, народного суда, обращая особое внимание на уголовные дела последних трех лет. Каждое уголовное дело мы как бы «примеряли» к убийству Прониной, пытаясь найти совпадение в деталях.

Эта работа оказалась сложной — архивы здесь хранились не как это полагается, а были свалены в кучи на стеллажах; дела не были разобраны ни по датам, ни по характеру преступлений, ни по статьям обвинений. И все же мы тщательно просматривали дела и все, что представляло интерес, выписывали или передавали отдельной группе для более тщательного изучения.

Да, поиски преступников мы начали не в пригородах Мелекесса, как предполагали, а в архивах милиции, суда, прокуратуры. Ни опасных перестрелок, ни многочасовых засад, ни очных ставок — только шелест страниц.

Чтобы быстро проверить те или иные данные, разыскать того или иного человека, нам требовалась карта города. Карты не оказалось ни в милиции, ни в горсовете. Мне пришлось составлять схему города Мелекесса, занося в нее названия улиц, расположение пустырей, пивных, столовых, кинотеатра. Уже через два дня мы знали город лучше, чем люди, прожившие в Мелекессе всю жизнь.

Из архивных данных мы узнали, что вечером 2 декабря, за девять дней до убийства, в городе было совершено еще дерзкое вооруженное нападение на граждан, во время которого некоему Салазкину были нанесены тяжелые ножевые ранения. Медицинская экспертиза установила, что раны нанесены узким колющим оружием с острыми краями. Потерпевший рассказал нам, что видел в руках одного из грабителей длинный тонкий кинжал. Еще один след!

Из архива мы изъяли дело об убийстве гражданина Малова, совершенном около двух лет назад. В акте вскрытия указывалось, что раны очень глубокие, входящие отверстия необычайно малы, что оружие имеет острые края. В свое время дело прекратили «за нерозыском виновных». Знакомясь с этим делом, мы нашли смятый клочок бумаги. Это была анонимка. Неизвестный гражданин сообщил милиции, что убили Малова бандиты Розов и Федотов. Сигнал этот не проверили, но, к счастью, подшили в дело.