Люди Большой Земли - [36]
Создание комплексных колхозов даст возможность постепенного введения новых отраслей сельского хозяйства не взамен существующих и привычных для населения, а в дополнение к ним».
Более половины всей площади Союза непригодны для земледелия: тундры, северные подзолы, безводные степи и пустыни Средней Азии, горы. Но так было прежде. Плановое социалистическое хозяйство умеет взнуздывать и «бросовые места». Даже мертвые пустыни зацветают полями ценнейших культур. Не сможет ли и тундра выращивать, если не злаки, то огородные растения?
Слово предоставляем академику Вавилову:
— Проделанные Институтом Растениеводства на Хибинской опытной станции работы позволяют утверждать, что производство продуктов овощного хозяйства и необходимых для животноводства кормов возможно и в обширных областях северной неземледельческой зоны.
Дешевая гидроэнергия, огромные отбросы лесных промыслов и неиспользуемые отходы лесопильной промышленности позволяют во многих местах развивать широкую культуру овощных растений в защищенном грунте, в парниках и теплицах с использованием электричества, воды и газа для отопления. Возможности в этом отношении огромные…
В XIX веке в тундру выезжал некто Вл. Иславин:
«Министру госуд. имуществ угодно было поручить мне посетить край самоедов и сделать предположения об устройстве этого народа на будущее время во всех отношениях».
Вл. Иславин так докладывал своему министру о результатах обследования:
«… Самоедам нельзя предсказать счастливой будущности: племя это должно в непродолжительном времени слиться с народом сильнейшим — это слишком естественный ход вещей, — явление, повторяющееся всякий раз при столкновении более развитого народа с полудиким, необразованным племенем, — и как могут беспечные, недальновидные самоеды устоять против нравственного над ними влияния бойких, предприимчивых зырян и русских? Богатые слишком нуждаются в них для сбыта промыслов, бедные слишком привыкли считать их своими властителями, и бедным трудно представить себе, чтобы они могли существовать без зырян или русских, а весь народ слишком предан горячим напиткам, чтобы когда-либо самостоятельно управлять собою и удержать хотя малую часть не утраченного еще достояния своего…»
«Дальновидность» гнусного чиновника!
Мы то знаем, что препятствием развития малых народ ностей и тормозом освоения тундры были не врожденные качества, не естественные климатические условия, а социально-экономические.
Да, в капиталистических условиях не только самоедам, но никакой другой народности «нельзя предсказать счастливой будущности».
В то время как социалистическое переустройство тундры способствует переходу малых народностей от дикости каменного века к высшим формам человеческого общежития, столкновение отсталых народов колониальных стран с капиталистической культурой и поныне несет разорение, рабскую кабалу, вымирание.
Правильно сказал один из старейших знатоков Севера С. В. Керцелли:
— Если бы советская власть никогда и ни в чем другом себя не проявила, одного того, что она уже сделала и предприняла для малых народностей Севера, совершенно достаточно, чтобы обеспечить ей блестящую память в истории.
14
Пути-дороги
Забросив последние грузы радиостанциям и поснимаь морские знаки, ледокол «Полярный» возвращался последним рейсом в Архангельск.
Унылые берега. Скучный серый день, — такими бывают в средней полосе моросливые вечера.
Вот на мысок выскочил олень — постоял, ускакал. Чудный зверь прибегал прощаться. Олень, который водился при Цезаре в Германии, олень, на которого при Елизавете охотились в лесах Клинского уезда под Москвою, сохранился ныне только в тундре да на высоких хребтах.
Вот на холме сквозь мглу вырисовывается силуэт небольшой пирамиды, сложенной из камней не то самоедами, не то юграми — финским племенем, которое ныне исчезло, а некогда занимало все побережье Ледовитого океана. От них, от югров, — Югорский Шар. Югорский герб входил когда-то в государственный герб бывш. Российской империи. В тундре не увидишь героических крепостей, разрушенных древностей, и может быть лучше строить социалистическую жизнь на чистых просторах тундры, не обремененных овеществленной памятью истории.
Над тундрой раскинулась тишина. Я покидал народ, заселяющий главный фасад, которым выходит наша страна в Ледовитый океан. Я смотрел на пустынные берега, и вид их не отличался от того вида, какой имели эти берега во времена экспедиции Чичагова. Этим путем шла экспедиция в «пловучих гробах», будучи снаряжена по докладу ученого помора М. В. Ломоносова «о северном ходу в Ост-Индию Сибирским океаном».
Вспомнились слова Некрасова:
Но мне, побывавшему в глуби тундры, наблюдавшему и в самом изолированном уголке ее рождение новой жизни, за этими скалистыми берегами, навевающими грусть осенней неприглядностью, видны загорающиеся огни советского строительства.
Еще десяток лет назад Полярия была экзотической легендой. О самоедах понимали как о людоедах, и жизнь самоедская шла по несложным законам каменного века, в обстановке крайнего предела человеческого существования. Вчерашняя Полярия — это снеговая пустыня дикого кочевника, это — абстракция. «Бросовые» земли, «гиблые» места никого не интересовали. Даже межгосударственные границы здесь не уточнялись. Острова и льды были «белым пятном» и на картах дипломатов. Границы были сухопутными и неточными. Северный Ледовитый океан, как и окаймляющие его тундры, всегда были синонимом мрака, холода и бедствия.
Автор — морской биолог — восемь месяцев изучал яркую и красочную жизнь коралловых рифов Явы, Сулавеси (Целебеса), островов Вали и У наука, грозного архипелага Кракатау, необитаемых коралловых островов. Работал он и в мангровых лесах, на скалистых порогах и пляжах в осушной полосе Яванского, Целебесского и Молуккского морей, Мадурского и Зондского проливов, бурного Индийского океана. Ему посчастливилось познакомиться с пышной тропической растительностью среди нетронутой природы, а также в замечательном Богорском ботаническом саду, с геологическими достопримечательностями, с величественными памятниками прошлых эпох и с прекрасным изобразительным и музыкальным искусством балийцев.
В книге этой вы найдете рассказ про путешествие увлекательное и в значительной мере необычное. Необычное потому, что оно сулило не только множество дорожных впечатлений, но и много серьезных опасностей, какими чреваты морской перегон речных судов и ледовая проводка. Необычное потому, что участники его прошли на самых обыкновенных речных судах около двенадцати тысяч километров через Россию — по крупнейшим рекам Европы и узким живописным речушкам Севера, по лабиринту шлюзов старинной системы и беспокойным южным морям, по простору новых водохранилищ и коварным морям Ледовитого океана.
В. Н. Наседкин в 1907 году бежал из сибирской ссылки, к которой был приговорен царским судом за участие в революционном движении, и эмигрировал в Японию. Так начались пятнадцатилетние скитания молодого харьковчанина через моря и океаны, в странах четырех континентов — Азии, Австралии, Южной Америки и Европы, по дорогам и тропам которых он прошел тысячи километров. Правдиво, с подкупающей искренностью, автор рассказывает о нужде и бездомном существовании, гнавших его с места на место в поисках работы. В этой книге читатель познакомится с воспоминаниями В. Н. Наседкина о природе посещенных им стран, особенностях труда и быта разных народов, о простых людях, тепло относившихся к обездоленному русскому человеку, о пережитых им многочисленных приключениях.
«Семидесятый меридиан» — книга о современном Пакистане. В. Пакаряков несколько лет работал в стране собственным корреспондентом газеты «Известия» и был очевидцем бурных событий, происходивших в Пакистане в конце 60-х — начале 70-х годов. В очерках он рассказывает о путешествиях, встречах с людьми, исторических памятниках, традициях. Репортажи повествуют о политической жизни страны.
Автор, молодой советский востоковед-арабист, несколько лет живший, в большой теплотой и симпатией рассказывает о повседневной жизни иракцев во всем ее многообразии. Читатель познакомится с некоторыми аспектами древней истории этой ближневосточной страны, а также найдет в книге яркие описания памятников прошлого, особенностей быта и нравов народа Ирака, современных его пейзажей.
Ирина Летягина в свои 26 лет была успешным юристом в крупной консалтинговой компании, жизнь била ключом, но чего-то явно не хватало. Все твердили о том, как нужно и как правильно жить, но никто не говорил, что на самом деле нужно жить так, как хочется самой. Потеряв всякое желание развиваться в юриспруденции, оставив престижный университет за спиной и бросив нелюбимую работу, Ирина отправляется в путешествие без обратного билета. И все только для того, чтобы найти себя и узнать, какой путь предначертан именно ей.