Любящий Вас Сергей Есенин - [46]

Живу скучно. Сейчас не пью из-за грудной жабы. Пока не пройдет, и не буду. В общем, у меня к этому делу охладел интерес. По-видимому, в самом деле я перебесился.

Теперь жену, балалайку, сесть на дрова и петь вроде Коненкова: «Прошли золотые денечки». Ну, да это успеем сделать по приезде в Русь.

Целую и обнимаю Вас.

1-й Жене привет, 2-й Жене привет и 3-й Жене привет. (Е. И. Лившиц, Е. С. Розовской и Е. Г. Апириной).

Тифлис. 20 / X. 24.

Несмотря на то что в газетах появился ряд публикаций, сообщающих о духовном обнищании Есенина и его моральном разложении, Сергей Александрович, даже живя вдали от Москвы, умудряется способствовать выходу своих книг. Он редактирует их и вносит исправления в гранки при помощи Галины, тормошит Анну

Абрамовну, заставляет сестру Катерину работать курьером. Он много пишет и, что немаловажно, много общается, пусть даже и в письмах.

Дорогая, незабываемая Анна Абрамовна! Очень грустно, что Вы не ответили мне на письмо и телеграмму.

Я Вас настоятельно просил приехать. Было бы очень хорошо, и на неделю могли бы поехать в Константинополь или Тегеран.

Погода там изумительная, и такие замечательные шали, каких Вы никогда в Москве не увидите.

Нравятся ли «Персидские мотивы»?

Милая Анна Абрамовна, как с книгой? Издайте ее так, как послал я ее Гале. Теперь она исправлена. Очень я Вас ругаю за то, что Вы обидели отца[149]. Право, он этого не заслужил. Хоть я и сам от его опеки убегал в города и веси сей страны, «где злая пуля осетина его во мраке догнала» и бежали робкие грузины. Но сердце его доброе и отзывчивое. Думаю, не мешало бы Вам обязательно помириться.

Демьяновой ухи я теперь не хлебаю. («Писатель, счастлив ты, коль дар прямой имеешь; Но если помолчать во время не умеешь // И ближнего ушей ты не жалеешь, // То ведай, что твои и проза и стихи // Тошнее будут всем Демьяновой ухи». Из басни Крылова «Демьянова уха»).

Буду очень рад, если Вы мне напишете на Баку в «Бакинский рабочий». О делах, в которых мне необходима Ваша помощь, с Вами поговорит Галя. Целую Ваши руки.

С любовью С. Есенин.

21/Х. 24. Тифлис.

Милая Галя! – писал Бениславской Есенин. – Я остаюсь пока на Кавказе, и останусь, вероятно, до мая.

Делать в Москве мне нечего. Все, что напишу, буду присылать Вам.

Посылаю Вам 2 стихотворения из «Персидских мотивов». После пришлю еще.

Издайте «Рябиновый костер» так, как там расставлено. «Русь советскую» в конце исправьте. Вычеркните слово «даже», просто сделайте «но и тогда…». Потом не «названьем», а «с названьем». Если Анна Абрамовна не бросила мысли о собрании, то издайте по берлинскому тому с включением «Москвы кабацкой» по порядку и «Рябинового костра». «Возвращение на родину» и «Русь советскую» поставьте после «Исповеди хулигана». «Москва кабацкая» полностью, как есть у Вас, с стихотворением «Грубым дается радость». «Персидские мотивы» не включайте.

Разделите все на три отдела: лирика, маленькие поэмы и большие: «Пугачев», «36», «Страна», «Песнь о походе». После «Инонии» вставьте «Иорданскую голубицу».

Вот и все.

Этого собрания я желаю до нервных вздрагиваний. Вдруг помрешь – сделают все не так, как надо.

Если Мосполиграф найдет, что ему невыгодно купить, то попросите Вардина, чтоб устроил в изд-во «Красная новь».

Живу очень скучно. Потихонечку принимаюсь за большие работы. Вплоть до пьесы.

Дорогая Галя! В отделе массовой литературы вместе с «Избранным» есть деньги. Анна Абрамовна может устроить их. Там есть рублей 720. Возьмите эти деньги и распоряжайтесь ими по усмотрению.

После я пришлю материала на сестринские нужды. Не балуйте их.

Я здесь более-менее обеспечен. Мне Ваша присылка не потребуется. Червонцев 50 я в месяц на себя имею. Если Вам будет туго, шлите телеграмму, и я могу тогда выслать.

Ну, привет сестрам. Целую вас всех и обнимаю крепко-прекрепко.

С. Есенин.

29/Х. 24.

Милая Галя! (письмо было написано, скорее всего, не позднее 2 ноября 1924 года. Тифлис)

Привет Вам и все прочее. Посылаю «Русь уходящую».

Покажите Воронскому. Вставьте в книгу под конец, как я вам разметил, и продайте под названием «После скандалов». «Рябиновый костер» я, как название, продаю здесь в Тифлисе. «36» давайте куда хотите. Привет сестрам. Крепко жму Ваши руки. С. Е.

Напишите мне подробно, что делается в Москве. Как Воронский, Казин, Анна Абрамовна и др. Я не приеду до тех пор, пока не кончу большую вещь. Как нравится «Русь уходящая»? Вещь, я над которой работаю, мне нравится самому. Отрывки пришлю из Баку. Пишите в Баку. Я там буду дней через 5 после этого письма и пробуду недели две.

С. Е.

Глава 32. Фрагменты мозаики

– Приморский бульвар. Солнечно, тепло, хотя декабрь на дворе. Бульвар полон гуляющих. Появляется Есенин. Он навеселе. Прищуренно оглядывает публику и замечает двух молодых женщин, сидящих на скамейке. Он направляется к ним, по пути останавливает мальчика – чистильщика сапог, дает ему монету и берет у него сапожный ящик со всеми его атрибутами, – рассказывает случай из батумской жизни Есенина Лев Повицкий. – С ящиком на плечах он останавливается перед дамами на скамейке, затем опускается на одно колено:

– Разрешите мне, сударыни, почистить вам туфли!