Любящее сердце - [71]

– Вы написали письмо, – прошептала она.

– Мне кажется, – сказал Керзи, довольно бесцеремонно хватая ее за руку, – что я должен немедленно привести вас к тете и попросить ее увезти вас домой.

– Нет! – бросила ему Саманта и, вырвав руку, помчалась прочь с террасы, едва не сбив с ног графа Торнхилла.

Музыка уже успела стихнуть, когда Саманта вернулась из дамской комнаты. Завтра она решит, стоит ли говорить Дженнифер и графу Торнхиллу о своих подозрениях. Впрочем, то, что она чувствовала, трудно назвать подозрениями – скорее уверенность. Да, надо им рассказать. Но пока она должна наслаждаться тем, что еще осталось от бала: смеяться и танцевать и, возможно, заняться выбором будущего супруга.

Она пробыла в дамской комнате не более получаса, но чувство было такое, будто она вернулась оттуда, став по меньшей мере на пять лет старше. Больше она не была наивной, юной девочкой. Она превратилась в циничную и многоопытную светскую даму.

Никогда больше она не даст себя обмануть.

Никогда больше она не позволит себе влюбиться.

Глава 17

Граф Торнхилл был глубоко тронут письмом из Швейцарии. Одно то, что это письмо реабилитировало его в глазах Дженнифер, уже немалого стоило. Кроме того, в письме была затронута еще одна тема, которая произвела на Гейба весьма глубокое впечатление.

Кэтрин просила его не искать возмездия. Ее просьба достигла его слишком поздно. Он уже попытался отомстить и потерпел неудачу. Он скорее помог Керзи, чем доставил ему неприятности. Теперь он знал это наверняка. Керзи благополучно избавился от обязательств, связанных с браком, которого он совсем не желал. Но неудача в итоге обернулась своей противоположностью: проиграв Керзи, он обрел сразу двух людей: Дженнифер и самого себя.

Да, он планировал более действенные меры. Он мечтал заставить Керзи принять вызов и убить его на дуэли. Но письмо Кэтрин заново открыло для него безусловную истину: ненависть рождает ненависть, насилие рождает насилие. Вступив в поединок с Керзи, он, Торнхилл, сравнялся с ним в низости. Если Керзи подлец, то и он, Торнхилл, за последний месяц превратился в подлеца.

Ему стало не по себе от этого открытия.

Особенно в свете того, что Кэтрин писала о себе. Я вышла победительницей из этого поединка. Она действительно победившая сторона. Верно то, что она страдала, но опыт сделал ее мудрой и помог ей найти себя и свое место в жизни, давая надежду на счастье. Она пишет, что собирается вновь выйти замуж. И, что самое важное, у нее есть обожаемая дочь, ради которой она будет жить.

Да, Кэтрин выиграла, с какой стороны ни посмотри, в то время как Керзи оставался человеком без души, без глубоких чувств и скорее всего без счастья.

Я вышла победительницей из этого поединка. Слова Кэтрин не давали покоя ему весь день. Крутились в голове. В своей попытке осуществить возмездие он, Торнхилл, сам оказался в ловушке: женился на женщине, на которой не собирался жениться. Так кем же ему следует считать себя: победителем, как Кэтрин, или побежденным?

И так ли уж важно, кем считать себя: победителем или побежденным?

Гейб воспринял поступок Керзи, когда он в начале бала подошел к Дженнифер, как серьезную провокацию. Несомненно, Керзи все просчитал и взвесил. Никакой импровизации. Любой человек из плоти и крови на месте Торнхилла озверел бы от злости. Но Керзи просчитался, ибо он, Торнхилл, думал прежде всего об интересах своей жены. Он понимал, что ему никогда не искупить своей вины перед ней. Но в его силах было позаботиться о том, чтобы в будущем она могла чувствовать себя спокойно. И для этого сейчас, перед лицом недруга, он не должен был терять голову.

К счастью, она не стала изгоем в обществе. Фрэнк, разумеется, явился к ним засвидетельствовать свое почтение и пригласить Дженнифер на следующий танец. А в конце второго танца Берти подошел представить свою застенчивую и розовую от смущения невесту, разумеется, с разрешения ее матери, как успел шепнуть он Торнхиллу, встретив недоуменный взгляд друга. Третий танец Берти танцевал с Дженнифер, в то время как Торнхилл пытался вести испуганную мисс Огден. Ему потребовалось использовать все свое обаяние, чтобы только на пятой минуте танца заставить ее улыбнуться, и еще две минуты стараний, чтобы она рассмеялась. Улыбка очень шла ей. Гейб успел подумать, что, улыбаясь, она становится почти хорошенькой. Она показалась ему вполне приятной девушкой, и он непременно решил сказать об этом Берти.

Когда закончился третий тур, через зал к ним подошел полковник Моррис, поклонился и весьма галантно попросил Дженнифер оказать ему честь, потанцевав с ним. И дальше все пошло как по маслу. Очевидно, каждый считал своим долгом потанцевать со знаменитой графиней Торнхилл.

Таково непостоянство света, думал Торнхилл, любуясь женой и даже не стараясь скрывать восхищение. Раньше, когда он жаждал отмщения, оно было несколько наигранным. Сейчас он не кривил душой.

Однако все могло в любую минуту обернуться крахом. Несмотря на то что Торнхилл видел, как к Дженнифер приближаются сразу двое, чтобы пригласить ее на танец, последний перед ужином, он предпочел опередить их, чтобы быть рядом с женой на случай, если произойдет непредвиденное.