Любви и магии все существа покорны - [37]

— Дурак! Сколько дней ты проходил вот так, а? — лично я подозревала, что три-четыре.

— Три, — выдал он и получил еще одну затрещину, но не попытался меня убить, а только громко выругался, обернулся, одарив уничтожающим холодным взглядом, и снова отвернулся.

— Слушай, я попробую вытащить эту гадость, а ты постарайся расслабиться! — и я придумала очень миленькую анестезию. — Держи. Прислони к уху и слушай!

В его широкую ладонь перекочевала та самая ракушка, которую я заколдовала, утащив с моря частичку прибоя. Он мог бы уже и не удивляться, услышав там не воображаемый, а самый настоящий шум моря и крики чаек!

— Закрой глаза! — он удивленно заморгал, но послушался. Я прислонила ладонь к его векам, даря запомнившуюся мне картинку пляжа и волнующегося моря, постоянно находящегося в движении, его слегка розоватых волн на закате. Куран улыбнулся. Потянул носом, наверное, чтобы вдохнуть соленый воздух. Однако пришлось дышать чем есть, так как прихватить с собой еще и это я не додумалась. Но внезапно вампир скривился и уже более серьезно заговорил:

— Ты виделась с кем-то. Недавно. С мужчиной. Отвратительный дешевый дезодорант. — Поморщился он, оскорбив запах моего парня.

— Не твое дело! — обсуждать Артема с Кураном желания не было. Почему-то вообще думать о своем парне не хотелось. Ведь мысли о нем вселяли в сердце отвращение, боль и тревогу. — Не отвлекайся!

На его когда-то красивую спину было страшно смотреть. Края ран воспалены — регенерация наталкивалась на какое-то препятствие. Исцарапала его барышня прилично — живого места нет, будто хлыстали шипастым кнутом.

— Удивительно, что у тебя температуры нет! — тяжелый вздох выдал новую информацию: температура была, и явно не маленькая. Тихо ругаясь про себя, я сжала зубы и попробовала проделать фокус, натренированный на племяннике и Римме. Представила, как все мое желание жить сгущается на руках, а те становятся едва прозрачными из-за слабого теплого красноватого свечения. Теперь главное удержать это состояние и, не касаясь, вытянуть коготь из одной раны. Я пришла к выводу, что выдернуть инородное тело нужно резко и быстро, поэтому с помощью магии просто дернула коготь на себя, призвав его как магнит. Куран шумно выдохнул — все же ему было больно.

— Прости, — испугалась я, — Больше не будет больно! Я постараюсь!

Нервничая, я даже губу прикусила и снова сосредоточилась на своих ладонях и его ранах. Не знаю, сколько прошло времени, но, кажется, много. Раны были почищены, залечены и затянулись. А шрамы, думаю, сойдут сами собой, когда вампир перекусит. У них это вроде правила: ранили — поешь! Когда они питаются чужой кровью, то даже самые смертельные ранения заживают и вампир выздоравливает.

Меня врачевательство вымотало настолько, что чувствовала себя как выжатый лимон. Руки болели, словно я гири подымала. А мой пациент вел себя слишком тихо. Я даже испугалась, как бы не навредила ему…

Обошла лавочку. Всмотрелась в безмятежное лицо и поняла, что он спит, прижав мою ракушку к уху. Не мудрено — три дня таких мучений!

Присев перед ним на корточки, я хотела отобрать у него ракушку. Но засмотрелась: ни одной морщинки на лице, глаза закрыты, губы расслаблены, несколько локонов игриво спадают лоб. И главное — его мимика в этот момент! Он был беспечен, нежен, красив. Он больше не напоминал каменное изваяние или ночного монстра, которому я задолжала свою душу. Нет! Скорее — шедевр неизвестного художника. В общем, будить спящего красавца я не стала. Просто сидела рядом и смотрела. Жалела, что не взяла телефон, чтобы хоть на него заснять эту очаровательную картину. Наверное, если бы умела рисовать, то Куран стал бы моим любимым персонажем и натурщиком (ну, если бы согласился!).

Неожиданно он сам открыл глаза. И в этих карих безднах яростно горели два смешанных чувства: испуг и злость.

— А ты такой милый, когда спишь! — наверное, этого не стоило говорить, потому что вампир тут же вскочил на ноги и умчался прочь не попрощавшись, даже спасибо не сказал. — Обидно и странно…

Остаток вечера я думала о загадочном поведении Курана. Много раз возвращаясь к тому моменту, когда он поднял на меня испуганные глаза. И старалась даже не представлять, чем сейчас занимается голодный вампир.

Это был не последний сюрприз! Утром, шагая на работу, я столкнулась с Русланом. У него, похоже, уже в привычку вошло сидеть под собственным домом на скамейке, изображая из себя печального и одинокого, приговоренного к смертной казни.

— Ну здравствуй, князь Гвидон! — нарушила его печальные мысли я, поглядывая на часы и прикидывая, сколько у меня есть времени, чтобы выслушать несчастного капитана. — Ритка опять что-то во сне подсмотрела?

— Привет, Дина! — кивнул он. — Нет. Все хуже.

— Руслан, признавайся!

— Не могу! Это секретная информация. — Замотал головой мужчина.

— Так! Я с тобой спорить и препираться не собираюсь. У меня просто нет на подобное времени! В восемь вечера жду тебя здесь же! Устроим шабаш!

— Чего? — обалдело захлопал короткими ресничками Руслан, не представляя, чего и ожидать от сборища ведьм. Он себе, бьюсь об заклад, вообразил в точности, как описывают книги: Лысая гора, козел в центре, и голозадые пляски… Я не стала его разочаровывать.