Любой ценой - [200]

Нимиц запрыгнул на стол, встал на задние лапы, уперевшись передними ей в плечи и прикоснувшись кончиком носа к её носу, и уставился ей в глаза. Его травянисто-зелёные глаза напомнили Хонор глубокие океаны Сфинкса, по которым они в её детстве походили под парусом. Она чувствовала его глубоко внутри себя, чувствовала его заботу, любовь и упрек. Они оба страдали от чувства вины за потери.

Хонор обняла его, прижала к груди и зарылась лицом в его мягкий, мягкий мех. А его урчание нежно, нежно обволакивало её.

* * *

Хонор стояла в шлюпочном отсеке «Императора», Эндрю Лафолле был у нее за плечом. Бот улегся на швартовочные захваты, загорелся зелёный свет, внутренний конец переходной трубы распахнулся и взвыли боцманские дудки, а почётный караул морпехов майора Лоренцетти встал по стойке смирно.

– Прибыл Первый Лорд, – объявили по внутренней связи, когда Хэмиш Александер с Самантой на плече первым, как и подобало, ибо он был гражданским начальником сэра Томаса Капарелли, выпорхнул из трубы.

– Разрешите подняться на борт, капитан? – спросил он, а Раф Кардонес козырнул.

– Разрешаю, милорд.

– Спасибо. – кивнул Хэмиш и пожал протянутую руку Кардонеса. Затем шагнул дальше и встретился глазами с Хонор за мгновение до того как протянуть руку и ей. Она пожала ему руку не сказав ничего, а её эмпатия сконцентрировалась на любви и заботе, пылавших в его мыслесвете, едва обращая внимание на остальных. Громкоговорители ожили снова.

– Прибыл Первый Космос-лорд!

– Разрешите подняться на борт, капитан? – повторил слова древнего ритуала Томас Капарелли.

– Разрешаю, сэр, – столь же ритуально ответил Кардонес и Капарелли перешагнул нарисованную на палубе линию.

– Милорд, сэр Томас, – официально поприветствовала их Хонор, отпуская руку Хэмиша, чтобы обменяться рукопожатием с Капарелли.

– Ваша милость, – за обоих ответил Капарелли, и Хонор ощутила и его эмоции. Гнева, которого она отчасти боялась, отчасти желала, не было. Вместо того она ощутила симпатию, заботу и что-то вроде сострадания. Одна её часть обрадовалась, но другая – раненая – часть почти рассердилась, как будто бы он предал память погибших, не виня её в их смерти. Это было нелогично и неразумно, и она это сознавала. Что ни на йоту не меняло её эмоций.

– Не желаете ли вы с графом Белой Гавани пройти в мои покои?

– Думаю, это замечательная идея, ваша милость, – сказал Капарелли, бросив быстрый взгляд на Хэмиша.

– Прошу вас, милорды, – сказала Хонор и указала правой рукой на дожидавшийся их лифт.

* * *

Краткое путешествие до каюты Хонор прошло в тишине, без обычной болтовни ни о чем. Лафолле встал снаружи у двери в каюту, и Хонор жестом пригласила гостей заходить.

Она вошла следом и дверь захлопнулась.

– Добро пожаловать на «Император», милорды, – начала было она, но в изумлении замолчала, когда Хэмиш повернулся и сгрёб её в объятия. В первый момент, в присутствии Капарелли, она начала было сопротивляться. Но затем поняла, что не ощущает в Первом Космос-лорде удивления и отдалась – хоть ненадолго – неописуемому комфорту объятий мужа.

Это длилось несколько секунд, а затем Хэмиш сделал шаг назад, оставив левую руку у неё на плече, а правой нежно поправив выбившийся ей на лоб локон.

– Я… рад тебя видеть, любимая, – тихо сказал он.

– И я. – Хонор почувствовала, что губы начинают дрожать и призвала их к порядку. Затем взглянула на Капарелли и выдавила кривую улыбку. – И вас, сэр Томас, я тоже рада видеть.

– Хотя, возможно, и не так, как, э-э, адмирала Александера-Харрингтона?

– О, Боже. – Хонор вдохнула переводя глаза с одного гостя на другого. – Хэмиш, вы что, сделали публичное объявление, пока меня не было?

– Я бы так это не назвал, – ответил он. – Кое-кто догадался сам, а кое-кого я предпочёл поставить в известность, чтобы не усложнять всё сверх меры. Томас попал в обе категории сразу. Я его поставил в известность… и, оказалось, что он уже и сам догадался. Во всяком случае, в основном.

– Ваша милость, Хонор, – с ехидной улыбкой сказал Капарелли, – ваши с Хэмишем отношения – должно быть один из самых плохо охраняемых секретов за всю историю Королевского Флота Мантикоры. – В её глазах промелькнула тревога, но он только усмехнулся. – Однако надо добавить, что крайне маловероятно, чтобы кто-либо из офицеров проболтался. Хотя бы потому, что испугался бы того, что с ним сделают остальные, когда узнают.

– Сэр Томас, – начала она, – Я…

– Не надо ничего объяснять, Хонор, – остановил ее Капарелли. – Во-первых, потому, что я думаю, что Хэмиш скорее всего прав относительно трактовки Кодекса. Во-вторых, потому, что я никогда не замечал, чтобы вы позволяли личным чувствам влиять на свои действия. В третьих, потому, что вы всей своей карьерой абсолютно ясно продемонстрировали, что не испытываете ни малейшего желания участвовать в играх с патронажем и надеяться на «связи» для продвижения. И, в четвертых, и, по-видимому, в самых главных: вы двое – вы трое – это, черт побери, заслужили.

Хонор замолчала, ощущая непоколебимую искренность его слов. Это было невероятным облегчением, но она заставила себя проглотить слова благодарности. Вместо того она просто жестом предложила им обоим присесть на диван, а сама уселась в одно из стоявших напротив дивана кресел.