Любой ценой - [89]

— Давай присядем. — Малоун обнял Джеба за плечи и подвел к скамье под раскидистым деревом. — Кстати, как плечо?

— Чертова пуля тогда задела нерв или что-то там еще. Иногда подергивает.

— Очень жаль.

— Ерунда. Не такое уж это большое дело.

— Я так не думаю. Ведь это все из-за меня. — Малоун глянул в сторону калитки. — Из-за нас обоих. У тебя с работой все нормально?

— Сейчас — да. А поначалу Ластер устроил мне взбучку. За то, что действовал за его спиной. Отстранил от оперативной работы и усадил за канцелярский стол.

— Представляю, как ты мучился.

— Но зато у меня появилось время проделать кое-какую оперативную работу, так сказать, на общественных началах.

Малоун вопросительно вскинул брови.

— После инцидента на базе в Вирджинии я не оставлял попыток вычислить окопавшегося в Управлении информатора Белласара, — продолжил Джеб. — У меня с самого начала возникло подозрение, что Хэл Браун, первый помощник Ластера, к которому тот очень благоволил, ведет себя в твоем деле как-то странно. Например, сразу поверил в твою гибель после случая в «Сотби» и убедил руководство отменить все запланированные мероприятия. Или еще: как только Брауну стало известно ваше местонахождение в Мексике, об этом немедленно узнал Белласар. — Малоун внимательно слушал. — Так вот, занимаясь бумажной работой, я между делом проверил его подноготную. Женат, двое детей учатся в колледже. Ухитряется жить по средствам. Ребята по моей просьбе организовали за ним слежку. Долгое время решительно ничего нарыть не удавалось, но вот на один из уик-эндов он вдруг отправился в Балтимор. И что же обнаружилось — оказывается, у него там другая семья, жена на двадцать лет моложе законной, знает его совсем под другим именем и фамилией. На эту же фамилию у него кругленький счет в одном из банков на Багамах, который имеет депозиты от одной из корпораций Белласара. В общем, все это потянуло для парня на двадцать лет строгого режима. Ластера тут же уволили.

— Вот с кем мне хотелось бы побеседовать, — сказал Малоун.

— Побеседуй лучше со мной. — Джеб улыбнулся. — Я серьезно, Чейз. Ты в порядке?

— Конечно.

— А как насчет... — Джеб показал в сторону калитки.

— Прекрасно.

В открытое окно на втором этаже была видна стена гостиной, увешанная картинами. На всех была изображена одна и та же прекрасная женщина.

— Ты, я вижу, времени здесь не терял.

— В моем распоряжении сразу же в избытке появились две необходимые составляющие творчества — время и вдохновение. Понимаешь, когда художник находит свою Беатриче... — Малоун бросил взгляд на портрет, стоящий на подрамнике.

— Так когда же мы с тобой попьем пивка?

— Извини. — Малоун встал. — Я сейчас вернусь.

Минут десять Джебу пришлось провести в одиночестве. До него доносились обрывки разговора Малоуна и Сиены, но слов он не различал.

Наконец появился Малоун с пивом.

— А где же Сиена? — спросил Джеб.

— Ей немного нездоровится.

— Жаль. Очень хотелось пообщаться.

— Она передает тебе большой привет.

— Передай ей и от меня.

Они просидели часа полтора, разговаривая о том, о сем. Джеб рассказал, как ЦРУ и французской спецслужбе удалось представить происшествие в усадьбе Белласара. Взрывы и последующий карантин были объяснены аварией в одной из лабораторий, в результате чего произошла утечка промышленных отравляющих веществ. В прессу так ничего и не просочилось.

Они не обсуждали только одно — то, что происходило в течение трех недель, когда Малоун боролся за жизнь Сиены.

Русские специалисты дали соответствующие объяснения, но все равно было решено на всякий случай принять меры предосторожности. На территории работала команда в специальных бактерицидных скафандрах, которая забрала убитых и раненых. Затем была устроена километровая карантинная зона.

Монастырь превратили в импровизированный госпиталь, где Малоун ухаживал за Сиеной, получая по телефону указания от врачей.

Одна из последних тяжелых эпидемий оспы была ликвидирована в 1977 году, поэтому большинство врачей на практике не были знакомы с течением болезни. Малоун давал по телефону подробные отчеты. Это тем более было необходимо, поскольку в данном случае имела место новая форма вируса, поведение которого было непредсказуемо. Именно поэтому было решено пока не переводить Сиену в больницу. Пищу и лекарства сбрасывали на парашюте. Возможно, эти меры были излишними, потому что теоретически болезнь не была заразной. Малоун служил как бы индикатором. Если бы у него обнаружились симптомы заболевания, то планировалось полное уничтожение участка с использованием термических бомб. Только таким способом можно было избавиться от вирусов.

Слава Богу, до этого дело не дошло. Малоун, разумеется, ни о чем таком не ведал, как и Джеб, который в это время выздоравливал в госпитале после ранения. Ему было известно только, что Малоун находится в Монастыре. Позднее, прочитав отчеты, Джеб понял, какие испытания выпали на долю друга. Вначале у Сиены поднялась температура — до сорока одного градуса. Затем началась рвота, диарея, и она впала в бредовое состояние. Затем все тело, особенно лицо и шея, покрылось алыми кровоточащими ранками. Врачи сказали Джебу, что на этой стадии вероятность летального исхода особенно велика. Ранки постепенно разрастались, превращаясь в волдыри, которые прорывались и засыхали, покрывая все тело струпьями. Все это сопровождалось беспрестанным нестерпимым зудом. Малоун несколько раз успевал появиться в тот момент, когда Сиена готова была расцарапать себе все лицо. В конце концов он был вынужден спеленать ей руки.